Неточные совпадения
Никто не шел добровольно на
войну (а воинской повинности мы тогда не знали), кроме студентов-медиков, которым предлагали
разные места и льготы.
После обнародования конституции Кортесы утратили подвинченность интереса. Все уже знали, что будет либеральная монархия с
разными претендентами на престол. Никто еще не ожидал ни того, что Прим погибнет от руки заговорщика, ни того, что из-за пресловутой кандидатуры Гогенцоллернского принца загорится ровно через год такой пожар, как
война между германской и французской империями.
Еще в июне, и даже во второй половине его, никто и не думал о том, что
война была уже на носу. Даже и пресловутый инцидент испанского наследства еще не беспокоил ни немецкую, ни французскую прессу. Настроение Берлина было тогда совсем не воинственное, а скорее либерально-оппозиционное в противобисмарковом духе. Это замечалось во всем и в тех разговорах, какие мне приводилось иметь с берлинцами
разного сорта.
Но мои попытки сразу же осеклись о недоверие немецких властей, начиная с командиров
разных военных пунктов, к каким я должен был обращаться. Мне везде отказывали. Особых рекомендаций у меня не было, а редакция не позаботилась даже сейчас же выслать мне особое письмо. И я должен был довольствоваться тем, что буду писать письма в"Санкт-Петербургские ведомости"не прямо"с театра
войны", как настоящий военный репортер, а"около
войны".
Но я, оставаясь"вокруг и около"
войны, схватывал
разные моменты, характерные для хода событий, начиная с прирейнской области, Эльзаса с Лотарингией, и продолжая теми пунктами Франции, куда я потом попадал.
Не предаваясь никаким иллюзиям, я видел, что исход этой
войны будет самый фатальный для Франции, но не мог не жалеть ее, не мог умалчивать и о том, что в Эльзас-Лотарингии все население было предано Франции и по доброй воле никогда бы от нее не отложилось. Я это подтверждал в моих письмах
разными характерными фактами из того, что я сам видел и переживал.
Неточные совпадения
В простенке, над небольшим комодом, висели довольно плохие фотографические портреты Николая Петровича в
разных положениях, сделанные заезжим художником; тут же висела фотография самой Фенечки, совершенно не удавшаяся: какое-то безглазое лицо напряженно улыбалось в темной рамочке, — больше ничего нельзя было разобрать; а над Фенечкой — Ермолов, [Ермолов Алексей Петрович (1772–1861) — генерал, соратник А. В. Суворова и М. И. Кутузова, герой Отечественной
войны 1812 года.
Связь с этой женщиной и раньше уже тяготила его, а за время
войны Елена стала возбуждать в нем определенно враждебное чувство, — в ней проснулась трепетная жадность к деньгам, она участвовала в каких-то крупных спекуляциях, нервничала, говорила дерзости, капризничала и — что особенно возбуждало Самгина — все более резко обнаруживала презрительное отношение ко всему русскому — к армии, правительству, интеллигенции, к своей прислуге — и все чаще, в
разных формах, выражала свою тревогу о судьбе Франции:
Напротив, судя по расходам, каких требуют
разные учреждения, работы и особенно
войны с кафрами, надо еще удивляться умеренности налогов. Лучшим доказательством этой умеренности служит то, что колония выдерживает их без всякого отягощения.
С одной стороны, эти
войны оживляют колонию: присутствие войск и сопряженное с тем увеличение потребления
разных предметов до некоторой степени усиливает торговое движение.
Элементарно простое отрицание
войны базировалось на
разных отвлеченных учениях, как гуманитарный пасифизм, международный социализм, толстовское непротивление и т. п.