Я старался наверстать пробел в моих поездках по Европе и изучал Берлин довольно старательно, бывал везде, причем Бакст был часто моим чичероне, проводил вечера и в
разных театрах, которые в общем находил гораздо плоше венских; и королевский"Schauspiel-Haus", где, однако, были такие таланты, как старый Дюринг и ingenue Буска (впоследствии любимица петербургской публики), но в репертуаре и в тоне игры царила рутина.
Неточные совпадения
Этот дядя, когда наезжал к нам в отпуск, был всегда очень ласков со мною, давал мне читать книжки, рассказывал про Петербург, про
театры, про
разные местности России, где стоял, когда служил еще в армейской кавалерии. Разумеется, своих протестующих идей он не развивал перед гимназистиком по двенадцатому году; но в нем, питомце светско-придворного корпуса, не было никакой военщины ни в тоне, ни в манерах, ни в нравах.
Это несомненно! Мы подросли в уважении к идее университетской науки, приобрели склонность к чтению, уходили внутренним чувством и воображением в
разные сферы и чужой и своей жизни, исторической и современной. В нас поощряли интерес к искусству, хотя бы и в форме дилетантских склонностей, к рисованию, к музыке. Мы рано полюбили и
театр.
Как заезжие провинциалы, мы днем обозревали
разные достопримечательности, начиная с Эрмитажа, а вечером я побывал во всех
театрах. Один из моих спутников уже слег и помещен был в больницу — у него открылся тиф, а другой менее интересовался
театрами.
Он действительно разменялся, кидаясь от
театра (вплоть до водевиля) к этнографии, к
разным видам полуписательской службы, состоя чиновником по специальным поручениям.
Разумеется, я на этот ежемесячный бюджет не мог позволять себе каждый вечер удовольствий"по ту сторону Сены", то есть на больших бульварах,
театров и
разных других увеселений.
На всех четырех-пяти лучших
театрах Парижа (а всех их и тогда уже было более двух десятков) играли превосходные актеры и актрисы в
разных родах. Теперь все они — уже покойники. Но кто из моих сверстников еще помнит таких артистов и артисток, как Лафон, старик Буффе, Арналь, Феликс, Жоффруа, Брассер, Леритье, Иасент, Фаргейль, Тьерре и целый десяток молодых актрис и актеров, тот подтвердит то, что тогда театральное дело стояло выше всего именно в Париже.
Многим сторонам жизни Парижа и я не мог еще тогда отдаться с одинаковым интересом. Меня тогда еще слишком сильно привлекал
театр. А в следующем году я производил экскурсии в
разные сценические сферы, начиная с преподавания театрального искусства в консерватории и у частных профессоров.
В ней александрийским размером преподаются
разные афоризмы и правила и приведены случаи и анекдоты из истории, главным образом"Французского
театра".
Мой этюдец я мог бы озаглавить и попроще, но я тогда еще был слишком привязан к позитивному жаргону, почему и выбрал громкий научный термин"Phenomenes". Для меня лично после статьи, написанной в Москве летом 1866 года, — "Мир успеха", этот этюд представлял собою под ведение некоторых итогов моих экскурсий в
разные области
театра и театрального искусства. За плечами были уже полных два и даже три сезона, с ноября 1865 года по май 1868 года.
В зиму 1867^-1868 года расширилось и мое знакомство с парижской интеллигенцией в
разных ее мирах. Парламентская жизнь, литературные новости, музыка (тогда только начавшиеся"популярные"концерты Падлу), опера, оперетка, драматические
театры, театральные курсы и опять, как в первую мою зиму, усердное посещение Сорбонны и College de France.
Знание немецкого языка облегчало всякие сношения. Я мог сразу всем пользоваться вполне: и заседаниями рейхсрата (не очень, впрочем, занимательными после французской Палаты), и
театрами, и разговорами во всех публичных местах, и знаменитостями в
разных сферах, начиная с"братьев славян", с которыми ведь тоже приходилось объясняться на"междуславянском"диалекте, то есть по-немецки же.
Тогда, сорок лет назад, даже в развале фашинга если вы положили себе с утра бумажку в десять гульденов (то есть нынешние двадцать крон), то вы могли провести целый день, до поздних часов ночи, проделав весь цикл венских удовольствий, с обедом, ужином, кофе и
разными напитками и прохладительными. Очень сносный обед стоил тогда всего один гульден, а кресло в Бург-театре — два и maximum три гульдена. И на русские деньги ваш день (вместе с квартирой) обходился, значит, каких-нибудь 6–7 рублей.
Но мои попытки сразу же осеклись о недоверие немецких властей, начиная с командиров
разных военных пунктов, к каким я должен был обращаться. Мне везде отказывали. Особых рекомендаций у меня не было, а редакция не позаботилась даже сейчас же выслать мне особое письмо. И я должен был довольствоваться тем, что буду писать письма в"Санкт-Петербургские ведомости"не прямо"с
театра войны", как настоящий военный репортер, а"около войны".
Неточные совпадения
— Думаете — просто все? Служат люди в
разных должностях, кушают, посещают трактиры, цирк,
театр и — только? Нет, Варвара Кирилловна, это одна оболочка, скорлупа, а внутри — скука! Обыкновенность жизни это — фальшь и — до времени, а наступит разоблачающая минута, и — пошел человек вниз головою.
С ним, уже во время работ, я спускался второй раз в Неглинку около Малого
театра, где канал делает поворот и где русло было так забито
разной нечистью, что вода едва проходила сверху узкой струйкой: здесь и была главная причина наводнений.
Правда, тяжело нам дышать под мертвящим давлением самодурства, бушующего в
разных видах, от первой до последней страницы Островского; но и окончивши чтение, и отложивши книгу в сторону, и вышедши из
театра после представления одной из пьес Островского, — разве мы не видим наяву вокруг себя бесчисленного множества тех же Брусковых, Торцовых, Уланбековых, Вышневских, разве не чувствуем мы на себе их мертвящего дыхания?..
— Для чего это какие-то дураки выйдут, болтают между собою
разный вздор, а другие дураки еще деньги им за то платят?.. — говорил он, в самом деле решительно не могший во всю жизнь свою понять — для чего это люди выдумали
театр и в чем тут находят удовольствие себе!
Он рассказал, что еще в Петербурге «увлекся спервоначалу, просто по дружбе, как верный студент, хотя и не будучи студентом», и, не зная ничего, «ни в чем не повинный», разбрасывал
разные бумажки на лестницах, оставлял десятками у дверей, у звонков, засовывал вместо газет, в
театр проносил, в шляпы совал, в карманы пропускал.