Неточные совпадения
Их взгляды встретились. Анна Серафимовна покраснела. И Палтусова точно что кольнуло. Не
волнение влюбленного человека. Нет! Его кольнуло другое. Эта женщина уважает его, считает не способным ни
на какую сделку с совестью. А он… что же он? Он может еще
сегодня смотреть ей прямо в глаза. В помыслах своих он ей не станет исповедоваться. Всякий вправе извлекать из своего положения все, что исполнимо, только бы не залезать к чужому в карман.
Неточные совпадения
Хиония Алексеевна готова была даже заплакать от
волнения и благодарности. Половодова была одета, как всегда, богато и с тем вкусом, как унаследовала от своей maman. Сама Антонида Ивановна разгорелась
на морозе румянцем во всю щеку и была так заразительно свежа
сегодня, точно разливала кругом себя молодость и здоровье. С этой женщиной ворвалась в гостиную Хионии Алексеевны первая слабая надежда, и ее сердце задрожало при мысли, что, может быть, еще не все пропало, не все кончено…
— Я постараюсь, дядюшка, приноровиться к современным понятиям. Уже
сегодня, глядя
на эти огромные здания,
на корабли, принесшие нам дары дальних стран, я подумал об успехах современного человечества, я понял
волнение этой разумно-деятельной толпы, готов слиться с нею…
Венсан и Александров каждый вечер ходили в гости друг к другу;
сегодня у одного
на кровати, завтра — у другого. О чем же им было говорить с тихим
волнением, как не о своих неугомонных любовях, которыми оба были сладко заражены: о Зиночке и о Машеньке, об их словах, об их улыбках, об их кокетстве.
Он выдвинул ящик и выбросил
на стол три небольшие клочка бумаги, писанные наскоро карандашом, все от Варвары Петровны. Первая записка была от третьего дня, вторая от вчерашнего, а последняя пришла
сегодня, всего час назад; содержания самого пустого, все о Кармазинове, и обличали суетное и честолюбивое
волнение Варвары Петровны от страха, что Кармазинов забудет ей сделать визит. Вот первая, от третьего дня (вероятно, была и от четвертого дня, а может быть, и от пятого):
Мысль, что еще
сегодня утром я имел друга, а к вечеру уже утратил его, терзала меня. Сколько лет мы были неразлучны! Вместе"пущали революцию", вместе ощутили сладкие
волнения шкурного самосохранения и вместе же решили вступить
на стезю благонамеренности. И вот теперь я один должен идти по стезе, кишащей гадюками.