Неточные совпадения
С невестой своей он его познакомил. И Щелокову сразу показалось, что такая
подруга слишком для него эффектна. Ею восхищается"превыше всякой меры"и Элиодор. Из всего этого могут выйти осложнения, вряд ли очень приятные
бедному Заплатину. Немудрено, что он стал впадать в задумчивость.
Сам по себе он не бабник. Влюбчивости в нем не было с той поры, когда кровь начинала играть в жилах. Не знал он страсти, не страшился ее, как чего-то греховного; но и не позволял своему воображению вертеться около любовных сюжетов. Кое-какие"шалушки"бывали; но связи до сих пор не было. Когда придет его время, он подыщет себе
подругу жизни"посестру" — добрую, неглупую и грамотную девушку, хотя бы и из
бедного дома.
Я уверен, что в душе его все ныло и перевертывалось в эту минуту, глядя на слезы и страх своей
бедной подруги; я уверен, что ему было гораздо больнее, чем ей; но он не мог удержаться.
Неточные совпадения
На ветви сосны преклоненной, // Бывало, ранний ветерок // Над этой урною смиренной // Качал таинственный венок. // Бывало, в поздние досуги // Сюда ходили две
подруги, // И на могиле при луне, // Обнявшись, плакали оне. // Но ныне… памятник унылый // Забыт. К нему привычный след // Заглох. Венка на ветви нет; // Один под ним, седой и хилый, // Пастух по-прежнему поет // И обувь
бедную плетет.
Из всех своих
подруг она сошлась только с одной, некрасивой, загнанной и
бедной девушкой.
Прошло месяца три; на батиньольских вершинах все шло по-прежнему. Единственная перемена заключалась в том, что pigeon [голубь (франц.).] из тринадцатого нумера прискучил любовью
бедной Augustine и оставленная colombine, [голубка (франц.).] написав на дверях изменника, что он «свинья, урод и мерзавец», стала спокойно встречаться с заменившею ее новою
подругою тринадцатого нумера и спала у себя с m-lle Marie.
К гимназисткам,
подругам Линочки, и ко всем женщинам Саша относился с невыносимой почтительностью, замораживавшей самых смелых и болтливых: язык не поворачивался, когда он низко кланялся или торжественно предлагал руку и смотрел так, будто сейчас он начнет служить
обедню или заговорит стихами; и хотя почти каждый вечер он провожал домой то одну, то другую, но так и не нашел до сих пор, о чем можно с ними говорить так, чтобы не оскорбить, как-нибудь не нарушить неловким словом того чудесного, зачарованного сна, в котором живут они.
Девушки, начавшие учиться за этими реалами типографскому делу, были: одна —
бедная швея, не имевшая о ту пору работы, другая —
бедная полька, жившая субсидиями Огрызько, третья —
бедная дворянка, дочь едва двигавшей ноги старушки, которую дочь содержала своими трудами, а четвертая — капризная
подруга одного из мелкотравчатых писателей.