Неточные совпадения
Поэтому-то система неоплатонизма и могла оказать философскую поддержку падавшему языческому политеизму: из сверхмирного и сверхбожественного Εν последовательно эманируют боги и мир, причем нижние его этажи уходят в тьму небытия, тогда как верхние залиты ослепительным светом, — в
небе же загорается система
божественных лун, светящих, правда, не своим, а отраженным светом, однако утвержденных на своде небесном.
В
божественной природе должны раскрыться полярности, ад и
небо, в которых Божество присутствует или как гнев, Grimmgott [Букв.: «гнев божий» (нем.).
Мир не может вовсе не удаться, иначе говоря, тварный меон не может разложиться обратно в укон, потонуть в беспредельности — άπειρον, небытие не может волнами своими всплеснуть до
неба и победить
божественную силу, однако в силу свободы своей мир может задерживаться в состоянии меональности, не достигая высшей степени бытия.
Начало, т. е.
Божественная София, в премирном своем существовании, пребывает трансцендентна миру с его неизбежным дуализмом
неба и земли, идей и материи, но в то же время
небо и земля создаются именно в Начале, обосновываются в своем бытии в сверхбытийной Софии.
И эта земля есть в потенции своей Богоземля; эта матерь таит в себе уже при сотворении своем грядущую Богоматерь, «утробу
божественного воплощения», «лествицу небесную, ею же сниде Бог», «мост, приводяй сущих от земли на
небо» (из акафиста Богоматери).
Область между
небом и землею, или между
божественным и тварным, вечным и временным, эта метафизическая μεταξύ, преодолевается крылатым «демоном», сыном Пороса и Пении, Полноты и Пустоты (ибо непосредственно θεός ανθρώπω οιϊ μίγνυται αλλά δια τούτον πασά εστίν ή όμηλία και ή διάλεκτος θεοΐς προς ανθρώπους.
Первое есть
божественное нисхождение, второе — человеческое восхождение, одно идет с
неба на землю, другое от земли устремляется к
небу.
Неточные совпадения
Русская мистика, русский мессианизм связаны со вторым образом России, с ее духовным голодом и жаждой
божественной правды на земле, как и на
небе.
Но мессианское призвание лежит уже вне линии природного процесса развития, это — блеск молнии с
неба,
божественный огонь, в котором сгорает всякое земное устроение.
Начинается так: Катерина Васильевна, возводя глаза к
небу и томно вздыхая, говорит: «
Божественный Шиллер, упоение души моей!» Вера Павловна с достоинством возражает: «Но прюнелевые ботинки магазина Королева так же прекрасны», — и подвигает вперед ногу.
В художественном творчестве Л. Толстого постоянно противополагается мир лживый, условный и мир подлинный,
божественная природа (князь Андрей в петербургском салоне и князь Андрей, смотрящий на поле сражения на звездное
небо).
В новом
небе и новой земле — вся полнота бытия, вся мощь
божественного творения; в старом
небе и старой земле — действительно лишь все то творческое, что войдет в царство Божье, остальное — призрак, ложь, обман.