Неточные совпадения
Религиозный гений необходимо есть и великий молитвенник, и, в сущности,
искусству молитвы только и учит вся христианская аскетика, имеющая
высшей целью непрестанную («самодвижную») молитву, «молитву Иисусову» или «умное делание» [Учением о молитве полны произведения церковной аскетики, в частности творения св. Макария Великого, Симеона Нового Богослова, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Тихона Задонского, церковных писателей: еп.
Если справедливо сравнение чувства в религии с музыкой, то ведь музыка не есть
высший род
искусства и вообще деятельности духа, ибо оно бессловесно, бессмысленно, алогично.
Ибо всякое подлинное
искусство, являющее красоту, имеет в себе нечто вещее, открывает
высшую действительность.
И мы перестаем чувствовать эту свою плотяность, забываем о ней, когда
искусство показывает нам нашу подлинную телесность, нас же самих в достойном образе бытия: божественные изваяния эллинов, запечатлевшие некую правду человеческого тела, дают это
высшее знание о нашей телесности.
Впрочем, возможно, что хозяйство не изнутри приближается к
искусству, ища для себя в нем
высшую меру, но хочет его для себя внешне использовать, превратив его в одно из своих орудий в целях «художественной промышленности» [Выражение В. Зомбарта; см.: Зомбарт В. Художественная промышленность и культура.
В частности,
высшие достижения
искусства вообще относятся к области иератической: египетская, ассиро-вавилонская, эллинская архитектура и скульптура, христианское
искусство средних веков и раннего Возрождения, иконография, пластика и танцы, музыка и пение, священная мистериальная драма.
Искусство, посвящая себя религии, сделалось ее ancilla, играя служебную роль, а отношение к нему было утилитарное, хотя и в самом
высшем смысле.
Из всех «секуляризованных» обломков некогда целостной культуры — культа
искусство в наибольшей степени хранит в себе память о прошлом в сознании
высшей своей природы и религиозных корней.
При выборе предмета для своих вдохновений
искусство обладает
высшей свободой безгрешности, находится по ту сторону добра и зла.
Символическое
искусство не разрывает связи двух миров, как это делает эстетический идеализм, примиряющийся на одной лишь художественной мечтательности, — оно прозревает эту связь, есть мост от низшей реальности к
высшей, ad realiora.
Оно верит в себя, потому что не считает себя пустой забавой или человеческим измышлением, но знает
высшую силу
искусства, и сила эта — Красота.
Дело в том, что и самый символизм, выражающий собой
высшее самосознание свободного, автономного
искусства, все же не есть еще реализм в Красоте и не может его досягнуть.
Возврата к чистому
искусству с эстетической успокоенностью и ограниченностью уже нет, по крайней мере, вне духовного застоя или реакции [Для рассматриваемого здесь вопроса в
высшей степени показательно и поучительно явление А. Н.
— Возвращаясь к Толстому — добавлю: он учил думать, если можно назвать учением его мысли вслух о себе самом. Но он никогда не учил жить, не учил этому даже и в так называемых произведениях художественных, в словесной игре, именуемой искусством…
Высшее искусство — это искусство жить в благолепии единства плоти и духа. Не отрывай чувства от ума, иначе жизнь твоя превратится в цепь неосмысленных случайностей и — погибнешь!
Очень возможно, что с точки зрения
высшего искусства эта деятельность весьма ограниченная, но так как я никаких других претензий не заявляю, то мне кажется, что и критика вправе прилагать ко мне свои оценки только с этой точки зрения, а не с иной.
Неточные совпадения
Песцов же доказывал, что
искусство одно и что оно может достигнуть
высших своих проявлений только в соединении всех родов.
Принял он Чичикова отменно ласково и радушно, ввел его совершенно в доверенность и рассказал с самоуслажденьем, скольких и скольких стоило ему трудов возвесть именье до нынешнего благосостояния; как трудно было дать понять простому мужику, что есть
высшие побуждения, которые доставляют человеку просвещенная роскошь,
искусство и художества; сколько нужно было бороться с невежеством русского мужика, чтобы одеть его в немецкие штаны и заставить почувствовать, хотя сколько-нибудь,
высшее достоинство человека; что баб, несмотря на все усилия, он до сих <пор> не мог заставить надеть корсет, тогда как в Германии, где он стоял с полком в 14-м году, дочь мельника умела играть даже на фортепиано, говорила по-французски и делала книксен.
От могучей фигуры старого художника над толпой неосмысленных малышей пронеслось, как вихрь, одушевление фанатической веры в свой предмет, в
высшее значение
искусства…
Борец за личность Писарев отрицал творческую полноту личности, полноту ее духовной и даже душевной жизни, отрицал право на творчество в философии, в
искусстве, в
высшей духовной культуре.
— Драма, представленная на сцене, — продолжал Павел, — есть венец всех
искусств; в нее входят и эпос, и лира, и живопись, и пластика, а в опере наконец и музыка — в самых
высших своих проявлениях.