Неточные совпадения
Эта
проблема вполне аналогична
проблеме Эккегарта (знакомство с которым определенно чувствуется
в соответствующих учениях Беме) [Schwarz (1. с., 553) даже называет Беме, конечно, преувеличенно, «ein Neuschöpfer und geistiger Vollender der Gedanken Eckeharts»127.], именно о возникновении
в первоначальном, чистом Ничто одновременно и Бога и
мира, или о теологическом «reiner Ursprung» [Чистое первоначало (или первоисточник) (нем.) — одно из основных понятий
в философии Г. Когена, обозначающее тот или иной исходный элемент, на основе которого формируется все достояние мышления.
Попытка во что бы то ни стало осилить рационально недомыслимую тайну Божества
в мире, сделать ее понятной неизбежно ведет либо к противоречиям, либо же к явному упрощению и снятию
проблемы (как
в монизме); вот почему непротиворечивой рациональной метафизики, имеющей дело с предельными
проблемами мирового бытия, никогда не бывало да и быть не может.
Однако этот диалектически-мистический фокус, снимая антиномию, уничтожает вместе с тем ту самую
проблему, которую хочет решать, ибо для диалектического монизма не существует ни Бога, ни
мира, ни Абсолютного, ни относительного
в их противопоставлении.
Учение Мальбранша, несомненно, очень глубокое и правильное, по своему устремлению представляет собой как бы доказательство от противного
в пользу гносеологии софийной.] есть только одна из
проблем, входящих
в состав общего вопроса о софийности
мира.
С нашей точки зрения, понятия годятся только для того, чтобы с возможной точностью описать, рассказать содержание той мистической интуиции,
в которой непосредственно открывается каждому,
в меру его духа, софийность
мира [Аргументами трансцендентально-спекулятивными нельзя снять интуитивно данную
проблему софийности
мира и разъяснить ее
в духе гносеологического формализма (посягательство к чему и делает над платонизмом Марбургская школа).
Вот почему
проблема реальности внешнего
мира представляет такой тяжелый крест для идеалистической философии, ибо эта реальность недоказуема мыслительными средствами, она только ощутима чувственностью, и
в этом же состоит причина нерасторжимости логического и алогического начал, столь характерной для всего бытия.
Это вполне очевидно, если мы сопоставим крайние полюсы: напр, натурализм разных оттенков, который воообще слеп к злу
в мире и видит
в нем случайность, недоразумение или заблуждение (таков же и новейший гуманизм с его теориями прогресса: социализмом, анархизмом, позитивизмом [О «Теориях прогресса» см. статью С. Н. Булгакова «Основные
проблемы теории прогресса»
в его книге «От марксизма к идеализму» (СПб., 1903).]), и антикосмизм, который слеп к добру
в мире и видит
в нем только злую майю (буддийский аскетизм, философский пессимизм).
Неточные совпадения
Россия может сознать себя и свое призвание
в мире лишь
в свете
проблемы Востока и Запада.
Я думал, что
мир приближается путем страшных жертв и страданий к решению всемирно-исторической
проблемы Востока и Запада и что России выпадет
в этом решении центральная роль.
В последние годы я формулировал эту
проблему как отчуждение
в процессе объективации единственно подлинного субъективного
мира.
В Западной Европе и особенно во Франции все
проблемы рассматриваются не по существу, а
в их культурных отражениях,
в их преломлении
в историческом человеческом
мире.
Все это связано для меня с основной философской
проблемой времени, о которой я более всего писал
в книге «Я и
мир объектов».