Неточные совпадения
Его
задача — надлежащим образом видеть и слышать, а затем воплотить увиденное и услышанное в образе (безразлично каком: красочном, звуковом, словесном, пластическом, архитектурном); истинный
художник связан величайшей художественной правдивостью, — он не должен ничего сочинять [Не могу не привести здесь для иллюстрации слышанный мною от Л. Н. Толстого рассказ, как одна пушкинская современница вспоминала, что сам Пушкин в разговоре с ней восхищался Татьяной, так хорошо отделавшей Евгения Онегина при их последней встрече.].
Во всяком случае, — и этому необходимо давать надлежащий вес при оценке Мейстера Эккегарта, —
художник слова и спекулятивный метафизик слишком сильно и явно дают себя знать в его сочинениях, чтобы можно было принимать все его идеи за религиозно-мистические интуиции и откровения, и никогда нельзя уверенно сказать, опирается ли проповедь Эккегарта на опытные переживания, или же она рождается из загоревшихся в душе его художественных образов и спекулятивных идей, которые он превращает в
задачу для осуществления опытным мистическим путем.
(Аналогичная
задача ставится современными
художниками, пытающимися передать многомерное пространство плоскостным рисунком, подобная же мысль пленяет детское воображение — · посмотреть, что делается в комнате, когда нас там нет.)
Если же видеть здесь «проект» чуда, совершаемого искусством, причем самому
художнику усвояется роль теурга или мага, тогда приходится видеть здесь типичный подмен софиургийной
задачи эстетическим магизмом, причем соблазн лжемессианизма ведет к человекобожию и люциферизму (не без явного влияния теософических идей).].
«Надо также выделить из себя и слепить и те десять, двадцать типов в статуи, — шепнул кто-то внутри его, — это и есть
задача художника, его „дело“, а не „мираж“!»
Здесь
задачею художника было описать действительно виденное и пережитое, эта задача все время держала его близко к жизни, не давала ему уйти в мрачные глубины его духа, чтоб там соответственно претворить жизнь.
Неточные совпадения
«Нет и у меня дела, не умею я его делать, как делают
художники, погружаясь в
задачу, умирая для нее! — в отчаянии решил он. — А какие сокровища перед глазами: то картинки жанра, Теньер, Остад — для кисти, то быт и нравы — для пера: все эти Опенкины и… вон, вон…»
Поэтому первостепенные
художники за эти
задачи не брались.
Молодые лица девиц как нельзя более отвечали этой
задаче, и
художник взялся за эту работу со всею отличавшею его страстностью.
Ясное дело, что, решая
задачу, как наивыгоднейшим образом воспользоваться данными, сплавщик является не ремесленником, а своего рода
художником, который должен обладать известного рода творчеством.
Но в кватроченто появляются болезненные
художники, раздвоенные, с тайным недугом, мешающим им до конца осуществить свои великие
задачи, со странной и трагической судьбой.