Одинаково, и по Платону и по Аристотелю, все произрастает, в небесном архетипе имея свою энтелехию и внутренний
закон бытия, как смутное влечение, или искание своей собственной формы: κινεϊ ως έρώμενον, по слову Аристотеля.
Неточные совпадения
Т. 2. С. 337–495.], ибо здесь, очевидно, есть внутреннее противоречие в самой постановке задачи: соображениями относительными, основанными на
законе причинности и анализе причинных рядов, утверждается
бытие абсолютного, возвышающегося над относительным и свободного от причинности.
Рассудок оказывается неспособен сделать вполне для себя имманентным
бытие, подчинив его
законам своего мышления, — между ними и
бытием обнаруживается несоответствие, которое и находит свое выражение в антиномиях.
Мир не создается актом творения, он происходит из Единого, как бы изливаясь из божественной полноты подобно свету из солнца; он есть эманация [Эманация (позднелат. emanatio — истечение, исхождение) — термин античной философии, обозначающий исхождение низших областей
бытия из высших.] божества, подчиненная «
закону убывающего совершенства» (Целлер).
Однако
закон непрерывности и непротиворечивости дискурсивного мышления имеет силу лишь в его собственном русле, а не там, где разум обращается на свои собственные основы, корни мысли и
бытия, причем вскрываются для него непреодолимые, а вместе и неустранимые антиномии, которые все же должны быть им до конца осознаны.
Тем, что для άπειρον полагается πέρας и из укона создается меон, установляется и различение свободы и необходимости: отрицательная свобода пустоты связывается гранями
бытия, которые образуют для него
закон, как внутреннюю необходимость.
Мир идей, идеальное все, актуально содержащееся в Софии, для мира тварного существует не только как основа или причинность (в вышеуказанном смысле), но и как норма, предельное задание,
закон жизни, аристотелевская энтелехия в отношении к потенциальному состоянию
бытия.
Но какой смысл имеет это при сопоставлении того, что происходит во времени и осуществляется мировым творчеством, как задача и внутренний
закон жизни, и того, что выше времени и самого
бытия?
Первозданному человеку
законом целомудренного
бытия, силою которого он воссоединял в себе весь мир, становясь царем его, была любовь к Небесному Отцу, требовавшая от него детски доверчивого, любовного послушания.
Во Христе заключается не только высшая и единственная норма долженствования для человека, но и
закон человеческого
бытия, хотя это и раскроется лишь в конце нашего зона, на Страшном Суде.
— Коренной сибиряк более примитивен, более серьезно и успешно занят делом самоутверждения в жизни. Толстовцы и всякие кающиеся и вообще болтуны там — не водятся. Там понимают, что ежели основной
закон бытия — борьба, так всякое я имеет право на бесстыдство и жестокость.
Видя это страдание только что расцветающей жизни, глядя, как мнет и жмет судьба молодое, виноватое только тем создание, что оно пожелало счастья, он про себя роптал на суровые, никого не щадящие
законы бытия, налагающие тяжесть креста и на плечи злодея, и на эту слабую, едва распустившуюся лилию.
Неточные совпадения
Пространство, время, все категории познания, все
законы логики суть свойства самого
бытия, а не субъекта, не мышления, как думает большая часть гносеологических направлений.
Идея же греха и вытекающей из него болезненности
бытия дана нам до всех категорий, до всякого рационализирования, до самого противоположения субъекта объекту; она переживается вне времени и пространства, вне
законов логики, вне этого мира, данного рациональному сознанию.
Законы логики — болезнь
бытия, вызывающая в мышлении неспособность вместить полноту.
Пытались разгадать тайну познания гносеологическим анализом субъекта и его элементов, тщательным отделением субъекта от
бытия, выделением «мышления» в замкнутую и самостоятельную область, живущую по своему
закону.
Бытие заболело: все стало временным, т. е. исчезающим и возникающим, умирающим и рождающимся; все стало пространственным, т. е. ограниченным и отчужденным в своих частях, тесным и далеким; стало материальным, т. е. тяжелым, подчиненным необходимости; все стало ограниченным и относительным, подчиненным
законам логики.