Неточные совпадения
890, A: «το ον και αγαθού κρεϊττον εστί καί ενός είλικρενέστερον καί μονάδος άρχεγονώτερον» (Сущее лучше блага, чище единого и
изначальное монады).]; его нельзя, наконец, назвать и жизнью, он больше и выше, чем жизнь, он
есть вечный и неиссякаемый источник жизни» [De Profug.
Ибо Бог превышает (ύπερκείται) всякую сущность, сам не
будучи чем-либо из сущего, но превыше сущего, и из Него же все сущее; ибо только для всех скрытое божество одного Бога
есть изначальная божественная (θεαρχική) сила, которая управляет и т. наз. богами, и ангелами, и святыми людьми, а также она творит (δημιουργός) тех, кто чрез сопричастность становится богами, действительно, сама происходя из себя самой и беспричинно
будучи божеством» (εξ εαυτής και άναιτίως αϋτοθεοτης οδσα).] от всего сущего (δια της πάντων όντων αφαιρέσεως).
Антиномия тварности
есть лишь дальнейшее раскрытие
изначальной антиномии Абсолютного и относительного, выражающейся в безусловном НЕ отрицательного богословия, противоположном всякому ДА, однако вместе с тем и сопряженном с ним.
Практическое устремление религии Abgeschiedenheit
есть буддийская нирвана, не только акосмизм, но и антикосмизм: вырваться из мира, который возникает чрез раздвоение твари и Бога, в
изначальное божественное ничто. Очевидно, это воззрение не дает места идее истории, мирового процесса, мирового свершения: идеал восстановления первоначального состояния, апокатастасйс,
есть здесь голое отрицание мира.
Отсюда следует, между прочим, что самая эта антитеза духа и тела, столь излюбленная у метафизиков и моралистов, выражает собой не
изначальную сущность тела, но лишь известную его модальность, определенное состояние телесности (или, что в данном случае
есть одно и то же, духовности), но не ее существо; отсюда понятна и неизбежная ограниченность и связанная с нею ложность одинаково как спиритуализма, так и материализма, в которых допускается одна и та же ошибка: модальность, состояние, смешивается с самым существом телесности и сопряженной с ней духовности.
Есть какая-то
изначальная тоска и злоба, выражающаяся и в «мировой скорби», и во вражде всего со всем: πόλεμος πατήρ πάντων [Война — отец всех (греч.).
Соединение полов, зачатие и рождение,
есть, по
изначальному определению Божию, норма пола [Об этом с исключительной прозорливостью учит в своей антропологии А. Н. Шмидт (цит. соч.), которая грешит разве только недостаточным признанием этой нормы для человечества в земном его бытии.].
Это
изначальное единство жизни раскололось после грехопадения, когда создался плен плоти и необходимость хозяйства, а тем самым обречено
было на особное существование и искусство.
Разрыв мужского и женского начала, отличающий природу власти и проявляющийся в ее жестком и насильническом характере, коренится в
изначальном нарушении полового равновесия в человечестве, а вовсе не связан с той или иной частной формой государственности, которая и вся-то вообще
есть внешняя реакция на внутреннее зло в человеке.
Неточные совпадения
Свобода
есть что-то гораздо более
изначальное, чем справедливость.
Жестокая судьба государства
есть в конце концов судьба человека, его борьба с хаотическими стихиями в себе и вокруг себя, с
изначальным природным злом, восхождение человека к высшему и уже сверхгосударственному бытию.
Настоящая проблема свободы должна
быть поставлена вне награды и наказания, вне спасения или гибели, вне споров Блаженного Августина с Пелагием, Лютера с Эразмом, вне споров по поводу предопределения, которое нужно отрицать в самой
изначальной постановке вопроса, отрицать самое слово и понятие.
Я могу сказать, что у меня
был опыт
изначальной свободы, и, в связи с ней, и творческой новизны, и зла,
был острый опыт о личности и ее конфликте с миром общего, миром объективации, опыт выхода из власти общего,
был опыт человечности и сострадания,
был опыт о человеке, который
есть единственный предмет философии.
Мой
изначальный и обостренный персонализм, который неверно называют индивидуализмом, должен
был привести к столкновению.