Неточные совпадения
Такое состояние современного человечества, конечно,
имеет свои духовные причины, но благодаря ему теперь трудно быть понятым и даже просто выслушанным в
вопросе о вере.
Итак, вера
имеет две стороны: субъективное устремление, искание Бога, религиозная жажда,
вопрос человека, и объективное откровение, ощущение Божественного мира, ответ Бога.
Можно, однако, поставить
вопрос: если в мифе религия
имеет откровение самой Истины, доступное оку веры, то какое же значение
имеет еще философствование о том же?
Относительно науки о религии уместно поставить тот же самый
вопрос, что и относительно религиозной философии: нужна ли для религии наука о религии,
имеет ли она положительный религиозный смысл или ценность?
Евномий не согласился, однако, с толкованием отрицательных имен Божиих у св. Василия В. и, не без некоторого основания, возражал: «Я не знаю, как чрез отрицание того, что не свойственно Богу, Он будет превосходить творения!.. Всякому разумному существу должно быть ясно, что одно существо не может превосходить другое тем, чего оно не
имеет» [Несмелов, 135.].
Вопрос о значении отрицательного богословия в его отношении к положительному так и остался у св. Василия мало разъясненным.
Особой оригинальности или философской ясности суждения автора «Изложения православной веры» не
имеют, сравнительно с учениями св. Дионисия Ареопагита и Максима Исповедника, однако высокий вероучительный авторитет этого произведения заставляет с особенным вниманием относиться к его идеям, в частности и по
вопросу об «апофатическом» богословии. Приведенные суждения даже текстуально близки к соответственным местам из сочинений Ареопагита, святых Максима, Василия Великого и др.
В утверждении софийности понятий лежит коренная ложь учения Гегеля, с этой стороны представляющего искажение платонизма, его reductio ad absurdum [Приведение к нелепости (лат.).], и «мудрость века сего» [Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3:19).], выдающего за Софию (сам Гегель, впрочем, говорит даже не о Софии, понятию которой вообще нет места в его системе, но прямо о Логосе, однако для интересующего нас сейчас
вопроса это различие не
имеет значения).
Разумеется, для человечества, насколько оно живет в плоскости ума, а следовательно, до известной степени обречено на науку и философию, должна
иметь силу этика ума, существует обязанность логической честности, борьбы с умственной ленью, добросовестного преодоления преодолимых трудностей, но религиозно перед человеком ставится еще высшая задача — подняться над умом, стать выше ума, и именно этот путь указуют люди христианского, религиозного подвига [На основании сказанного определяется и наш ответ на
вопрос о «преображении разума», поставленный кн.
Плотин пытался ответить на этот же
вопрос тоже не спекулятивным, но религиозно-мистическим учением о εν и эманации его лучей в материю: как бы ни относиться к религиозной ценности такого построения, но философской убедительности и оно не
имеет (хотя оно нередко и принималось за философское).
Идеи — тела конкретно окачествованы и ни в каком смысле не повторяют друг друга: каждая идея ощущает себя по-своему, т. е.
имеет индивидуальное тело, есть телесная энтелехия [Говоря о телесности, мы обсуждаем лишь общефилософскую сторону
вопроса, оставляя без внимания разные «планы» телесности.
То или иное понимание космического зла и влияния первородного греха
имеет бесконечную важность для учения о природе нашего спасения, ибо в нем предрешается
вопрос о Богоматери и боговоплощении.
Существенное значение для
вопроса о поле
имеет беседа Спасителя с искушавшими его фарисеями.
Однако эта идея, применяемая им к разрешению и частных
вопросов, только по видимости
имеет эмпирическое происхождение, опираясь на огромный материал сравнительной мифологии, на самом же деле коренится в уже известной нам христологии Шеллинга и потому должна разделить общую с нею судьбу.
Барская брезгливость в отношении к хозяйству ничего общего не
имеет с той от него свободой, о которой учит Евангелие: оно хочет не пренебрежения, но духовного преодоления, выхода за пределы мира сего с его необходимостью [Ср. в моем сборнике «Два града»: «Христианство и социальный
вопрос», «Хозяйство и религиозная личность» и др.
Но, конечно,
вопрос этот
имеет смысл только в Церкви, и речь идет здесь не о политике в обычном смысле слова, а именно о религиозном преодолении «политики», о том преображении власти, которое и будет новозаветным о ней откровением.
Неточные совпадения
Может быть, это решенный
вопрос о всеобщем истреблении, а может быть, только о том, чтобы все люди
имели грудь, выпяченную вперед на манер колеса.
Возник
вопрос: какую надобность мог
иметь градоначальник в Байбакове, который, кроме того что пил без просыпа, был еще и явный прелюбодей?
Тогда все члены заволновались, зашумели и, пригласив смотрителя народного училища, предложили ему
вопрос: бывали ли в истории примеры, чтобы люди распоряжались, вели войны и заключали трактаты,
имея на плечах порожний сосуд?
Княгиня же, со свойственною женщинам привычкой обходить
вопрос, говорила, что Кити слишком молода, что Левин ничем не показывает, что
имеет серьезные намерения, что Кити не
имеет к нему привязанности, и другие доводы; но не говорила главного, того, что она ждет лучшей партии для дочери, и что Левин несимпатичен ей, и что она не понимает его.
Но, пробыв два месяца один в деревне, он убедился, что это не было одно из тех влюблений, которые он испытывал в первой молодости; что чувство это не давало ему минуты покоя; что он не мог жить, не решив
вопроса: будет или не будет она его женой; и что его отчаяние происходило только от его воображения, что он не
имеет никаких доказательств в том, что ему будет отказано.