Неточные совпадения
Вне же этики религия, по Канту, не
имеет и не должна
иметь особого бытия: независимая от морали религиозность, непосредственное почитание Бога, связанное с
положительной религией, неизменно клеймится Кантом
как «Abgötterei, Fetischmachen, Afterdienst» [Идолопоклонство, фетишизм, пережиток (нем.).] и под. (см., напр., в Die Religion innerhalb der blossen Vernunft, Reclam, 193 и passim), и лишь ограничение понимания религии рамками чистой морали предохраняет, по его мнению, теологию от превращения в «теософию или демонологию», а «религию — в теургию или идололатрию» (Kritik der Urtheilskraft, Reclam, 358) [Кант И. Соч...
С. 252).], между тем
как религия
имеет дело с
положительной бесконечностью, с трансцендентным и абсолютным Богом, подающим нам вечную жизнь, упокояющим и спасающим от распаленного колеса «дурной бесконечности», этой бешеной, ненасытной «эволюции».
Евномий не согласился, однако, с толкованием отрицательных имен Божиих у св. Василия В. и, не без некоторого основания, возражал: «Я не знаю,
как чрез отрицание того, что не свойственно Богу, Он будет превосходить творения!.. Всякому разумному существу должно быть ясно, что одно существо не может превосходить другое тем, чего оно не
имеет» [Несмелов, 135.]. Вопрос о значении отрицательного богословия в его отношении к
положительному так и остался у св. Василия мало разъясненным.
Рассуждая же в восходящем направлении (ανιόντες), скажем, что она не есть душа, или ум, не
имеет ни фантазии, ни представления, ни слова, ни разумения; не высказывается и не мыслится; не есть число, или строй, или величина, или малость, или равенство, или неравенство, или сходство, или несходство; она не стоит и не движется, не покоится и не
имеет силы, не есть сила или свет; не живет и не есть жизнь; не сущность, не вечность и не время; не может быть доступна мышлению; не ведение, не истина; не царство и не мудрость; не единое, не единство (ένότης), не божество, не благость, не дух,
как мы понимаем; не отцовство, не сыновство, вообще ничто из ведомого нам или другим сущего, не есть что-либо из не сущего или сущего, и сущее не знает ее
как такового (ουδέ τα οντά γινώσκει αυτόν ή αΰθή εστίν), и она не знает сущего
как такового; и она не
имеет слова (ουδέ λόγος αυτής εστίν), ни имени, ни знания; ни тьма, ни свет; ни заблуждение, ни истина; вообще не есть ни утверждение (θέσις), ни отрицание (αφαίρεσις); делая относительно нее
положительные и отрицательные высказывания (των μετ αύτη'ν θέσεις καί οίραιρε'σεις ποιούντες), мы не полагаем и не отрицаем ее самой; ибо совершенная единая причина выше всякого положения, и начало, превосходящее совершенно отрешенное от всего (абсолютное) и для всего недоступное, остается превыше всякого отрицания» (καί υπέρ πασαν αφαίρεσιν ή υπεροχή των πάντων απλώς οίπολελυμένου και έιε' κείνα των όλων) (de mystica theologia, cap.
Отвлечение в применении к Богу от всяких
положительных определений,
как связанных с тварностью, красной нитью проходит систему Эккегарта, этому соответствует и главная религиозная добродетель, им проповедуемая, — Abgeschiedenheit, отрешенность, которая выше любви, выше смирения: «Бог не
имеет имени, ибо никто не может о Нем что-либо высказать или узнать.
Но неопределенное определяется и некоторым
положительным суждением, и
как для глаза темное есть материя всякой невидимой краски, так и душа устраняет все, что подобно свету в чувственно воспринимаемых вещах, и, не
имея уже определения, подобна зрению, сохраняющемуся до известной степени и в темноте.
Поэтому здесь места нет и отрицательной индивидуальности, зато
имеют силу все principia individuationis в
положительном смысле,
как самобытные начала бытия, лучи в спектре софийной плеромы.
Святая телесность, тело Церкви, духовно и духоносно, а потому и сущность ее никоим образом не может определяться только
как не-дух, но должна
иметь и
положительное определение.
Неточные совпадения
Мало того, она даже юридически чрезвычайно много понимала и
имела положительное знание, если не света, то о том по крайней мере,
как некоторые дела текут на свете; во-вторых, это был совершенно не тот характер,
как прежде, то есть не что-то робкое, пансионски неопределенное, иногда очаровательное по своей оригинальной резвости и наивности, иногда грустное и задумчивое, удивленное, недоверчивое, плачущее и беспокойное.
Ни
положительные, ни отрицательные элементы не выяснялись настолько, чтобы можно было сказать,
какие из них
имели преобладающее значение в обществе.
Вы, надеюсь, отдадите мне справедливость, что я не принадлежу к числу тех pères de comédie, [Отцов из комедии (фр.).] которые бредят одними чинами; но вы сами мне говорили, что Елене Николаевне нравятся дельные,
положительные люди: Егор Андреевич первый по своей части делец; теперь, с другой стороны, дочь моя
имеет слабость к великодушным поступкам: так знайте, что Егор Андреевич,
как только достиг возможности, вы понимаете меня, возможности безбедно существовать своим жалованьем, тотчас отказался в пользу своих братьев от ежегодной суммы, которую назначал ему отец.
Сойдется, например, десять англичан, они тотчас заговорят о подводном телеграфе, о налоге на бумагу, о способе выделывать, крысьи шкуры, то есть о чем-нибудь
положительном, определенном; сойдется десять немцев, ну, тут, разумеется, Шлезвиг-Гольштейн и единство Германии явятся на сцену; десять французов сойдется, беседа неизбежно коснется"клубнички",
как они там ни виляй; а сойдется десять русских, мгновенно возникает вопрос, — вы
имели случай сегодня в том убедиться, — вопрос о значении, о будущности России, да в таких общих чертах, от яиц Леды, бездоказательно, безвыходно.
Уважал бы именно потому, что хоть лень я в состоянии
иметь в себе; хоть одно свойство было бы во мне
как будто и
положительное, в котором я бы и сам был уверен.