Ложный спиритуализм в любви есть такая же ошибка эротического суждения, как и голая чувственность, обнаженная похоть, ибо истинным объектом
любви является воплощенный дух или одуховленная плоть [Каббала дает такое объяснение брака: «Все духи и души, раньше чем они отправляются в этот (низший) мир, состоят из мужской и женской части, которые (наверху) соединены в одно существо.
Неточные совпадения
Надо совлечься всякого «что», потому Abgeschiedenheit [Уединенность, уединение (нем.).], добродетель этого совлеченья, в глазах Эккегарта включает все добродетели и
является даже выше
любви: «Всем жертвует при этом душа, Богом и всеми творениями.
Однако для Божества это ни в каком смысле не
является необходимой Его эволюцией, как бы тяготеющим над Ним фатумом творения, без которого не может совершаться и его самораскрытие, но есть дар свободной, щедротной
любви, — благости, благодати и благодеяния.
В теперешнем греховном состоянии человека это равновесие глубоко нарушено, и ни в чем так не опознается трагика
любви, как в искании и ненахождении этого равновесия, так что невольно
является соблазн — упростить задачу, отказаться от нее.
Этот «идеализм» в
любви не
является ли духовной колыбелью и философского идеализма с характерной для него утратой реальности?].
Христианская же
любовь знает и очистительную силу страданий, а, напротив, довольство, «удовлетворение наибольшего числа потребностей», согласно гедонистическому идеалу счастья, для нее
явилось бы духовным пленом у князя мира сего.
Движущей силой гуманитарного прогресса
является не
любовь, не жалость, но горделивая мечта о земном рае, о человекобожеском царстве от мира сего; это — новейший вариант старого иудейского лжемессианизма.
Это обстоятельство не помешало, однако, супружескому счастью, и плодом этой поздней
любви явилась единственная дочь, которая была почти ровесницей слепому мальчику.
Неточные совпадения
Прошла
любовь,
явилась муза, // И прояснился темный ум. // Свободен, вновь ищу союза // Волшебных звуков, чувств и дум; // Пишу, и сердце не тоскует, // Перо, забывшись, не рисует // Близ неоконченных стихов // Ни женских ножек, ни голов; // Погасший пепел уж не вспыхнет, // Я всё грущу; но слез уж нет, // И скоро, скоро бури след // В душе моей совсем утихнет: // Тогда-то я начну писать // Поэму песен в двадцать пять.
Не без труда и не скоро он распутал тугой клубок этих чувств: тоскливое ощущение утраты чего-то очень важного, острое недовольство собою, желание отомстить Лидии за обиду, половое любопытство к ней и рядом со всем этим напряженное желание убедить девушку в его значительности, а за всем этим
явилась уверенность, что в конце концов он любит Лидию настоящей
любовью, именно той, о которой пишут стихами и прозой и в которой нет ничего мальчишеского, смешного, выдуманного.
— Люди там не лучше, не умнее, чем везде, — продолжал он. — Редко встретишь человека, для которого основным вопросом бытия
являются любовь, смерть…
— Сообразите же, насколько трудно при таких условиях создавать общественное мнение и руководить им. А тут еще
являются люди, которые уверенно говорят: «Чем хуже — тем лучше». И, наконец, — марксисты, эти квазиреволюционеры без
любви к народу.
Такие мысли
являлись у нее неожиданно, вне связи с предыдущим, и Клим всегда чувствовал в них нечто подозрительное, намекающее. Не считает ли она актером его? Он уже догадывался, что Лидия, о чем бы она ни говорила, думает о
любви, как Макаров о судьбе женщин, Кутузов о социализме, как Нехаева будто бы думала о смерти, до поры, пока ей не удалось вынудить
любовь. Клим Самгин все более не любил и боялся людей, одержимых одной идеей, они все насильники, все заражены стремлением порабощать.