Неточные совпадения
В своем отношении к
общей проблеме религии Кант был ослеплен и загипнотизирован собственной религиозной доктриной и потому не мог посвятить трансцендентальному исследованию этой проблемы того внимания, которого именно от нею требовала бы
логика трансцендентализма и простая последовательность.
Насколько же при этом от вопросов технических восходят к
общим и принципиальным, то и они подпадают тому же закону — религиозной окачествованности философии, хотя не всегда легко ее разглядеть [Так, напр., нелегко под «чистой
логикой» Когена увидать скрытое в ней острие неоюдаизма.
Итак, мы различаем: 1) внефилософское, религиозное мифотворчество; 2) догматику, представляющую внешнюю систематизацию догматов; 3) религиозную философию как философское творчество на религиозные темы; 4) «
общую» философию, которая представляет собой искание «естественного», языческого ума, но, конечно, все же оплодотворенное какой-либо интуицией; 5) канон философии, ее поэтику и технику, куда относятся разные отрасли «научной философии» (гносеология,
логика, феноменология, наукоучение).
В этом реальном единстве и идейной обоснованности всего существующего заключается источник значимости
общих понятий, причем их ценность прагматически оправдывается, оказываясь в некотором, хотя бы только косвенном соотношении с действительностью:
логика оказывается технична, а техника логична, в чем и заключается основа возможности науки и ее технического приложения, иначе говоря, хозяйственная природа науки.
По
общей логике следовало бы, если уж человек ставит какие-нибудь правила и требования, хотя бы и произвольные, — то он должен и сам их уважать в данных случаях и отношениях, наравне с другими.
Неточные совпадения
Универсализм Гегеля, Маркса, Дюргейма, Шпанна и др., признающий примат общества над человеческой личностью, есть ложный универсализм и основан на
логике реализма понятий, для которой
общее реальнее индивидуального.
Во имя этой единичной личности он борется с
общим, с универсальным, с общеобязательной моралью и общеобязательной
логикой.
В
общем, модница повторяла то же, что высказал Гордей Евстратыч, но она умела все это расцветить своей специально бабьей
логикой и в этой форме сделала доступным неопытному уму Фени.
«Мильон терзаний» и «горе!» — вот что он пожал за все, что успел посеять. До сих пор он был непобедим: ум его беспощадно поражал больные места врагов. Фамусов ничего не находит, как только зажать уши против его
логики, и отстреливается
общими местами старой морали. Молчалин смолкает, княжны, графини — пятятся прочь от него, обожженные крапивой его смеха, и прежний друг его, Софья, которую одну он щадит, лукавит, скользит и наносит ему главный удар втихомолку, объявив его под рукой, вскользь, сумасшедшим.
Принципом же называли
общую философскую идею, которую признавали основанием всей своей
логики и морали.