Неточные совпадения
2 είς την έξαμέρων, с. 4, 5: в рус. пер. творения св. Василия, ч. I, стр.29, ел.: «
Зло не живая и воодушевленная
сущность, но состояние души, противоположное добродетели и происходящее в беспечных чрез отпадение от добра.
Итак, мыслимое по противоположности с добром по
сущности не существует, так как что не существует само в себе, то не существует совсем; следовательно,
зло есть не бытие, а отрицание бытия» (In eccles.
«Итак, мыслимое по противоположности с добром по
сущности не существует, так как что не существует само в себе, то не существует совсем: следовательно,
зло есть не бытие, а отрицание бытия. Мы понимаем
зло не как нечто самостоятельное в нашей природе, но смотрим на него, как на отсутствие добра» [См. Несмелое, цит. соч. 407–410, 500.].
По определению св. Максима Исповедника, «
зло и не было и не будет самостоятельно существующим по собственной природе, ибо оно и не имеет в сущем ровно никакой
сущности, или природы, или самостоятельного лика, или силы, или деятельности, и не есть ни качество, ни количество, ни отношение, ни место, ни время, ни положение, ни действие, ни движение, ни обладание, ни страдание, так чтобы естественно созерцалось в чем-либо из сущего, и вовсе не существует во всем этом по естественному усвоению; оно не есть ни начало, ни средина, ни конец».
Он не был в
сущности злой человек, но принадлежал к числу тех сластолюбивых стариков, для которых женщины — все и которые, тонко и вечно толкуя о красоте женской, имеют в то же время об них самое грубое и материальное понятие.
Неточные совпадения
— Он, как Толстой, ищет веры, а не истины. Свободно мыслить о истине можно лишь тогда, когда мир опустошен: убери из него все — все вещи, явления и все твои желания, кроме одного: познать мысль в ее
сущности. Они оба мыслят о человеке, о боге, добре и
зле, а это — лишь точки отправления на поиски вечной, все решающей истины…
В
сущности, это учение о Промысле оборачивается оправданием
зла.
В центре моей мысли всегда стояли проблемы свободы, личности, творчества, проблемы
зла и теодицеи, то есть, в
сущности, одна проблема — проблема человека, его назначения, оправдания его творчества.
Дух времени, обоготворенный Гегелем, в
сущности, всегда заключает в себе обманное и
злое начало, потому что время в известном смысле есть обман и
зло.
Меня возмущало освящение «эмпирической» действительности, действительности государственной, бытовой, внешне церковной, как будто за
злой эмпирикой стоит добрая
сущность.