В ней подлинно софийно не это универсальное, логическое,
трансцендентальное сознание или мышление, которое есть лишь провизорное средство выразить мир, его ассимилировать мыслью в данном разрезе бытия, в образах логических понятий, но именно самая φιλία, эрос [Отождествление «эроса» и «филиа» не вполне правомерно.
Неточные совпадения
Мы отмечаем лишь то своеобразное употребление трансцендентально-аналитического метода, которое он получает здесь в руках своего творца, и особенно то расширенное его понимание, при котором ему ставится задача вскрыть условия не только научной и этической, но и эстетической значимости, причем анализ этих сторон
сознания ведется не в субъективно-психологической, а в
трансцендентальной плоскости.
Трансцендентальное априори есть то, что присутствует во всяком отправлении данной деятельности
сознания, без чего она вообще невозможна, именно не со стороны материи или содержания, но формы или категорий.
Раскрыть
трансцендентальную природу религии, выявив категории религиозного
сознания, установив здесь «синтетические суждения a priori» (как выразился бы Кант), и должен анализ религиозного
сознания.
Пример подобного отношения являет тот же Кант, который в число своих систематически распланированных критик, по мысли его, имеющих обследовать все основные направления и исчерпать все содержание
сознания, не включил, однако, особой «критики силы религиозного суждения», между тем как известно, что
трансцендентальная характеристика религии запрятана у него во все три его критики [Нам могут возразить, что таковая четвертая критика у Канта в действительности имеется, это именно трактат «Die Religion innerhalb der blossen Vernunft» (написанный в 1793 году, т. е. уже после всех критик), в наибольшей степени дающий ему право на титул «философа протестантизма».
Из кафоличности, как общего качества религиозного
сознания, следует, что в религиозном
сознании, по самой его, так сказать,
трансцендентальной природе, уже задана идея церковности, подобно тому как в гносеологическом
сознании задана идея объективности знания.
Ведь философствует-то человек в онтологической его полноте, а не фантастический «
трансцендентальный субъект», который есть только регулятивная идея, разрез
сознания, методологическая фикция, хотя, может быть, и плодотворная.
Будучи всеобщей «
трансцендентальной» формой опыта, как бы призмой
сознания, время существенно связано с небытием, с погруженностью твари в ничто.
Здесь возникает и общий вопрос: насколько и в каком смысле является софийным то
трансцендентальное или логическое
сознание, исследованием которого больше всего занималась и занимается новая философия?
Наиболее существенным в моей книге было мое крепкое, основоположное убеждение, что истина, добро, красота не зависят от революционной классовой борьбы, определяются не социальной средой, а
трансцендентальным сознанием.
Гносеологи пытаются преодолеть этот непреодолимый факт тем соображением, что познание совершается в «сознании вообще», в
трансцендентальном сознании, а не в индивидуальном психологическом сознании, что сверхиндивидуальный субъект производит суждения и оценки.
Вот я и спрашиваю, в чем благодатное, просветляющее действие
трансцендентального сознания гносеологического субъекта или мирового духа на человека, на живую, конкретную личность, как раскрывается сила и прочность познания в человеке, и притом в данном человеке, а не в сфере внечеловеческой.
Субъект творит весь мир, но этот субъект не человек, это есть
трансцендентальное сознание, сознание вообще, сверхличный субъект, абсолютный дух.
Неточные совпадения
Определение ценностей и установка их иерархии есть
трансцендентальная функция
сознания.
И для них
трансцендентальное, нормативное
сознание упорядочивает и организует хаос мировой данности.
Допустим, что всякое бытие есть лишь содержание
сознания, имманентно ему, но содержание «
сознания вообще», сверхиндивидуального
сознания,
сознания трансцендентального.
В религиозном и философском
сознании Индии можно найти не только Шопенгауэра, но и Риккерта, и весь
трансцендентальный идеализм.
Он снисходительно возражал.
Сознание рабства, о котором я говорю, — это естественная стадия. Конечно, со временем и я превзойду ее. Эмпирическая необходимость вовсе не противоречит высшей,
трансцендентальной свободе.