Неточные совпадения
Веления совести, которые человек считает для себя
законом, получают и религиозную санкцию, и это тем острее, чем глубже религиозное сознание: они облекаются в
форму религиозных заповедей, нарушение которых ощущается как грех (а это есть уже религиозно-нравственная категория).
Учению Платона об идеях Аристотель противопоставляет свое учение о
формах (μορφή), осуществляющихся в некоем субстрате (ΰποκείμενον), материи (ϋλη), причем
форма есть движущий принцип, ведущий развитие к своему полнейшему осуществлению: она является и данностью, и заданностью для своего вида, а вместе и
законом ее развития, целепричиной, делающей вещь воплощением своей идеи (εντελέχεια).
Система Беме, как и Гегеля, есть особая
форма мистического рационализма, в котором преодолеваются все антиномии и царит
закон «непрерывности мышления».
Одинаково, и по Платону и по Аристотелю, все произрастает, в небесном архетипе имея свою энтелехию и внутренний
закон бытия, как смутное влечение, или искание своей собственной
формы: κινεϊ ως έρώμενον, по слову Аристотеля.
— Мы несомненно найдем всё, чего ищем, — твердо шагнул к нему Блюм, приставляя к сердцу правую руку, — мы сделаем осмотр внезапно, рано поутру, соблюдая всю деликатность к лицу и всю предписанную строгость
форм закона.
Насилие всегда, в лучшем случае, если оно не преследует одних личных целей людей, находящихся во власти, отрицает и осуждает в одной неподвижной
форме закона то, что большею частью уже гораздо прежде отрицалось и осуждалось общественным мнением, но с тою разницею, что, тогда как общественное мнение отрицает и осуждает все поступки, противные нравственному закону, захватывая поэтому в свое осуждение самые разнообразные положения, закон, поддерживаемый насилием, осуждает и преследует только известный, очень узкий ряд поступков, этим самым как бы оправдывая все поступки такого же порядка, не вошедшие в его определение.
Неточные совпадения
Служение это он не представлял себе иначе, как в
форме государственной службы, и потому, как только кончил курс, он систематически рассмотрел все деятельности, которым он мог посвятить свои силы, и решил что он будет полезнее всего во втором отделении Собственной Канцелярии, заведующей составлением
законов, и поступил туда.
— А так… Вы свое, по
закону, получили сполна в
форме приданого… Вот и любуйтесь на свои тряпки! Тьфу!.. Уж именно — век живи, век учись, а дураком умрешь…
Я чуть не захохотал, но, когда я взглянул перед собой, у меня зарябило в глазах, я чувствовал, что я побледнел и какая-то сухость покрыла язык. Я никогда прежде не говорил публично, аудитория была полна студентами — они надеялись на меня; под кафедрой за столом — «сильные мира сего» и все профессора нашего отделения. Я взял вопрос и прочел не своим голосом: «О кристаллизации, ее условиях,
законах,
формах».
Вот до каких геркулесовских столбов безумия можно доправиться, имея две-три полиции, враждебные друг другу, канцелярские
формы вместо
законов и фельдфебельские понятия вместо правительственного ума.
— Все по
закону, тятенька, и духовная по всей
форме.