«Трансцендентальное» время Канта, или отвлеченная
форма времени, неизбежно мыслится как потенциальная бесконечность, не знающая ни начала, ни конца; поэтому его идея и приводит разум к антиномии, обнаруженной самим же Кантом.
Неточные совпадения
Кроме того, понятие «трансцендентное» соотносится у Канта с понятием «трансцендентальное»; к последнему он относит все формальные предпосылки познания (априорные
формы чувственности: пространство и
время; категории рассудка: субстанция, причинность и т. д.), хотя сам Кант иногда допускал смешение понятий «трансцендентное» и «трансцендентальное».
Так же не существует божественная природа ни как род, ни как
форма, ни как вид, ни как частность, ни как всеобщая или особенная сущность, но в то же
время о ней нысказывается все это, ибо лишь от нее это получает способность существования.
Она всегда в себя все принимает, никогда, никаким образом никакой не усвояет
формы, подобной в нее входящему; ибо она по природе есть вместилище (έκμαγεΐον), приводимое в движение и оформляемое от входящего, и благодаря ему представляется в разные
времена по-разному» (50 Ь-с).
Будучи всеобщей «трансцендентальной»
формой опыта, как бы призмой сознания,
время существенно связано с небытием, с погруженностью твари в ничто.
Не могут быть применимы к духовной телесности и
формы «трансцендентальной эстетики» [Раздел «Критики чистого разума» И. Канта, в котором анализируются пространство и
время как априорные
формы чувственного восприятия.], т. е. временность и пространственность.
Время вовсе не есть пустая
форма, в которой размещаются разные предметы без связи и порядка, и не есть только
форма восприятия, какой его знает Кант.
Мир этот он мыслил во множественности, в
формах времени и пространств, — в том, что Шопенгауэр называет principium individuationis.
Так посреди мира мучений спокойно живет в своей отдельности человек, доверчиво опираясь на principium individuationis, на восприятие жизни в
формах времени и пространства: безграничный мир, всюду исполненный страдания, в бесконечном прошедшем, в бесконечном будущем, ему чужд, даже кажется ему фантазией; действительно для него только одно — узкое настоящее, ближайшие цели, замкнутые горизонты.
Неточные совпадения
Все остальное
время он посвятил поклонению Киприде [Кипри́да — богиня любви.] в тех неслыханно разнообразных
формах, которые были выработаны цивилизацией того
времени.
Тогда он не обратил на этот факт надлежащего внимания и даже счел его игрою воображения, но теперь ясно, что градоначальник, в видах собственного облегчения, по
временам снимал с себя голову и вместо нее надевал ермолку, точно так, как соборный протоиерей, находясь в домашнем кругу, снимает с себя камилавку [Камилавка (греч.) — особой
формы головной убор, который носят старшие по чину священники.] и надевает колпак.
Во
время разлуки с ним и при том приливе любви, который она испытывала всё это последнее
время, она воображала его четырехлетним мальчиком, каким она больше всего любила его. Теперь он был даже не таким, как она оставила его; он еще дальше стал от четырехлетнего, еще вырос и похудел. Что это! Как худо его лицо, как коротки его волосы! Как длинны руки! Как изменился он с тех пор, как она оставила его! Но это был он, с его
формой головы, его губами, его мягкою шейкой и широкими плечиками.
Как ни старался Левин преодолеть себя, он был мрачен и молчалив. Ему нужно было сделать один вопрос Степану Аркадьичу, но он не мог решиться и не находил ни
формы, ни
времени, как и когда его сделать. Степан Аркадьич уже сошел к себе вниз, разделся, опять умылся, облекся в гофрированную ночную рубашку и лег, а Левин все медлил у него в комнате, говоря о разных пустяках и не будучи в силах спросить, что хотел.
— Я не могу вполне с этим согласиться, — отвечал Алексей Александрович. — Мне кажется, что нельзя не признать того, что самый процесс изучения
форм языков особенно благотворно действует на духовное развитие. Кроме того, нельзя отрицать и того, что влияние классических писателей в высшей степени нравственное, тогда как, к несчастью, с преподаванием естественных наук соединяются те вредные и ложные учения, которые составляют язву нашего
времени.