Никогда нельзя сказать про человека, действительно прикоснувшегося к
церковной жизни, что для него догматы суть только учение или рациональные схемы, логические символы, ибо прикосновенность эта именно и означает реальную встречу Бога с человеком в живом личном опыте, личное мифотворчество.
Никто и никогда не может сказать про себя, что в личном достижении своем вместил всю полноту церковного опыта, намеченную в догматах, но и никто не может прикоснуться к
церковной жизни вне своего личного опыта, хотя бы и минимального.
Что такое эстетическое оскудение отнюдь не составляет нормы
церковной жизни, об этом красноречивей всего свидетельствует несравненная красота православного культа и художественные сокровища его литургики [Знаменательно в этом отношении явление К. Н. Леонтъева, эстета из эстетов, и, однако, нашедшего себе религиозный и эстетический приют в лоне православия, в тиши Афона и Оптиной, на послушании у старца Амвросия, и кончившего дни иноком Климентом.
Неточные совпадения
Здесь, как и во многих случаях в религиозной
жизни, мы наталкиваемся на антиномию: голый историзм, внешняя авторитарность в религии есть окостенение церковности, своевольный же мистицизм есть ее разложение; не нужно ни того, ни другого, а вместе с тем нужно и то, и другое: как
церковный авторитет, так и личная мистика.
Молитвенная
жизнь получает развитие и выражение в литургическом творчестве, в котором
церковное предание накопляет драгоценные перлы молитвенной поэзии и воодушевления.
(Бросаются в глаза даже при беглом взгляде многочисленные литургические параллелизмы, относительно основных моментов в
жизни Спасителя и Богоматери, соответствующих
церковным праздникам Рождества Богоматери и Христа, Введения во храм Девы Марии и Сретения Господня, Воскресения Христова и Успения Богоматери; в частности, служба Успения «Похвалы Пресв.
Кондак —
церковное песнопение, в котором кратко излагается содержание праздника; икос —
церковное песнопение, содержащее все обстоятельства из
жизни какого-нибудь святого.
То были консервативные надежды, надежды искренних, идейных церковных консерваторов, которых приводило в отчаяние разрушение
церковной жизни, господство над нею темных сил.
— Да, да, — говорил Касатский, наклоняя голову. — Ну, а как вы, Пашенька, в
церковной жизни участвуете? — спросил он.
Неточные совпадения
Старые славянофильские идеалы были прежде всего идеалами частной, семейной, бытовой
жизни русского человека, которому не давали выйти в ширь исторического существования, который не созрел еще для такого существования [Я не касаюсь здесь
церковных идей Хомякова, которые очень глубоки и сохраняют свое непреходящее значение.].
В прошлом можно установить три типа мистики: мистика индивидуального пути души к Богу, это наиболее
церковная форма; мистика гностическая, которую не следует отождествлять с гностиками-еретиками первых веков, эта мистика обращена не к индивидуальной только душе, но также к
жизни космической и божественной; мистика пророческая и мессианская — это мистика сверхисторическая и эсхатологическая, предела конца.
Стихия эта давно уже не преобладает в народной
жизни, но она все еще способна выставлять своих самозванцев, которые придают нашей
церковной и государственной
жизни темно-иррациональный характер, не просветимый никаким светом.
Надобно признаться, дева-родильница совсем не идет в холостую религию христианства. С нею невольно врывается
жизнь, любовь, кротость — в вечные похороны, в Страшный суд и в другие ужасы
церковной теодицеи.
Меня всегда мучили не столько богословские, догматические,
церковные вопросы или школьно-философские вопросы, сколько вопросы о смысле
жизни, о свободе, о назначении человека, о вечности, о страдании, о зле.