Неточные совпадения
Как связанная не с субстанциальностью, но модальностью
человеческого существа, как плод первородного греха, нравственность вообще не представляет собой вершины, абсолютной грани, она преодолима, ибо святость, хотя в себя и включает «делание заповедей», но сама находится уже «по ту сторону добра и зла»; также и дети,
состояние которых, по слову Спасителя, является живой нормой Царствия Божия [«Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:3).], свободны от уз нравственности.
Трансцендентный Бог, многочастно и многообразно открывающийся человеку, заменяется здесь нравственным законом, соответствующим определенному
состоянию греховного
человеческого сознания.
«Для души стыдом является то, что ей сопротивляется тело, — это низшая сторона
человеческой природы, подчиненная ей», в раю же оно было послушно духу, и «похоть не приводила в возбужденное
состояние вопреки воле известные члены».
Таковым можно считать эдемское
состояние прародителей до грехопадения, и такова же внутренняя, онтологическая, норма
человеческого творчества.
Очевидно, власть имеет какое-то отношение к самому существу
человеческого духа, и надо прежде всего отвергнуть рационалистические измышления «просветительства», будто власть и право кем-то изобретены, выдуманы на известную потребу, произошли вследствие «общественного договора» или свободного соглашения [Теорию «общественного договора» (как переход разрозненных индивидов от естественного к социально-государственному
состоянию путем взаимного ограничения и перенесения друг на друга прав, что фиксировалось в договоре) разрабатывали философы-просветители: Ж. Ж. Руссо, Т. Гоббс, Дж. Локк и др.].
Но если этим и было обеспечено здоровье и прочность мировой основы, и сделалось уже невозможным новое грехопадение со всеми его космическими последствиями, то модальное
состояние каждого отдельного человека по-прежнему остается вверено
человеческой свободе.
Он есть
состояние твари, поскольку оно связано с
человеческой свободой, модальность, а не субстанциальность.
Фанатика порабощает идея, в которую он верит, она суживает его сознание, вытесняет очень важные
человеческие состояния; он перестает внутренно владеть собой.
Понимание Бога и Богочеловека-Христа как судьи и карателя есть лишь выражение
человеческого состояния, человеческой тьмы и ограниченности, а не истины о Боге и Богочеловеке-Христе.
Святость слишком высока и недоступна, она — уже не
человеческое состояние, перед ней можно лишь благоговейно склоняться и искать в ней помощи и заступничества за окаянного грешника.
А так как сверхчеловеческое состояние святости доступно лишь очень немногим, то очень многие не достигают и
человеческого состояния, остаются в состоянии свинском.
Неточные совпадения
Еще слово о якутах. Г-н Геденштром (в книге своей «Отрывки о Сибири», С.-Петербург, 1830), между прочим, говорит, что «Якутская область — одна из тех немногих стран, где просвещение или расширение понятий
человеческих (sic) (стр. 94) более вредно, чем полезно. Житель сей пустыни (продолжает автор), сравнивая себя с другими мирожителями, понял бы свое бедственное
состояние и не нашел бы средств к его улучшению…» Вот как думали еще некоторые двадцать пять лет назад!
Но политике всегда приходится иметь дело с данным, конкретным
состоянием целого мира, с низким уровнем
человеческой массы, с невозрожденными душами, с сопротивлением необходимости.
Как это все укладывалось в его голове и почему это казалось ему так просто — объяснить не легко, хотя и не совсем невозможно: обиженный, одинокий, без близкой души
человеческой, без гроша медного, да еще с кровью, зажженной вином, он находился в
состоянии, близком к помешательству, а нет сомнения в том, что в самых нелепых выходках людей помешанных есть, на их глаза, своего рода логика и даже право.
Леонардо да Винчи говорит, что половые органы так уродливы, что род
человеческий прекратился бы, если бы люди не впадали в
состояние одержимости (не помню точно выражения, но таков смысл).
Сумерки — переходное
состояние между светом и тьмой, когда источник дневного света уже померк, но не наступило еще того иного света, который есть в ночи, или искусственного
человеческого света, охраняющего человека от стихии тьмы, или света звездного.