Неточные совпадения
— Господа! Мы все любим нашу
родину, все по мере сил служим ей, как кто может. Одни, как наш глубокоуважаемый виновник сегодняшнего торжества, служат ей талантливым своим пером, другие лечат, третьи торгуют, четвертые пашут землю. Но всем нам одинаково
дорога наша милая
родина. И вот я предлагаю: поднимем бокалы, осушим их за нашу
дорогую матушку-Русь и за ее державного руководителя, государя-императора, и дружными голосами споем «Боже, царя храни!»
— Я уже не настаиваю на выдаче мне должного, monseigneur, — сказал я, — на выдаче того, что я заработал вдали от
дорогой родины, питаясь горьким хлебом чужбины…
Но ежели раз воинственные и присоединительные упражнения устранены, то картина благополучия начертывалась уже сама собой. В самом деле, что нужно нашей
дорогой родине, чтобы быть вполне счастливой? На мой взгляд, нужно очень немногое, а именно: чтобы мужик русский, говоря стихом Державина: «Ел добры щи и пиво пил». Затем все остальное приложится.
Неточные совпадения
— Это — невероятно! — выкрикивала и шептала она. — Такое бешенство, такой стихийный страх не доехать до своих деревень! Я сама видела все это. Как будто забыли
дорогу на
родину или не помнят — где
родина? Милый Клим, я видела, как рыжий солдат топтал каблуками детскую куклу, знаешь — такую тряпичную, дешевую. Топтал и бил прикладом винтовки, а из куклы сыпалось… это, как это?
«Плох. Может умереть в вагоне по
дороге в Россию. Немцы зароют его в землю, аккуратно отправят документы русскому консулу, консул пошлет их на
родину Долганова, а — там у него никого нет. Ни души».
Жизнь… жизни, народы, революции, любимейшие головы возникали, менялись и исчезали между Воробьевыми горами и Примроз-Гилем; след их уже почти заметен беспощадным вихрем событий. Все изменилось вокруг: Темза течет вместо Москвы-реки, и чужое племя около… и нет нам больше
дороги на
родину… одна мечта двух мальчиков — одного 13 лет, другого 14 — уцелела!
Дорога от М. до Р. идет семьдесят верст проселком.
Дорога тряска и мучительна; лошади сморены, еле живы; тарантас сколочен на живую нитку; на половине
дороги надо часа три кормить. Но на этот раз
дорога была для меня поучительна. Сколько раз проезжал я по ней, и никогда ничто не поражало меня:
дорога как
дорога, и лесом идет, и перелесками, и полями, и болотами. Но вот лет десять, как я не был на
родине, не был с тех пор, как помещики взяли в руки гитары и запели:
— Захар Иваныч! — сказал я, — торжествуя вместе с вами день вашего ангела, я мысленно переношусь на нашу милую
родину и на обширном ее пространство отыскиваю скромный, но
дорогой сердцу городок, в котором вы, так сказать, впервые увидели свет.