Когда мне было лет двенадцать — тринадцать, новая, постоянно грызущая душу боль вошла в
жизнь отца, это — постепенный, все увеличивавшийся упадок практики.
Неточные совпадения
И если я наполнил
жизнь борьбою
За идеал добра и красоты,
О, мой
отец, подвигнут я тобою,
Во мае возжег живую душу ты.
Когда мне приходилось читать статьи и повести о засасывающей тине провинциальной
жизни, о гибели в ней выдающихся умов и талантов, мне всегда вспоминался
отец: отчего же он не погиб, отчего не опустился до обывательщины, до выпивок и карт в клубе?
Вообще, не скажу, чтобы мебельные фантазии
отца были особенно удачны: после годовой-двухгодовой
жизни каждая из них отправлялась доживать свой век в амбаре или кладовой.
Об этом обрыве осталось печальное предание в Малиновке и во всем околотке. Там, на дне его, среди кустов, еще при
жизни отца и матери Райского, убил за неверность жену и соперника, и тут же сам зарезался, один ревнивый муж, портной из города. Самоубийцу тут и зарыли, на месте преступления.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой
отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить
жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был целый мир для Левина. Это был мир, в котором жили и умерли его
отец и мать. Они жили тою
жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
Живя старою
жизнью, она ужасалась на себя, на свое полное непреодолимое равнодушие ко всему своему прошедшему: к вещам, к привычкам, к людям, любившим и любящим ее, к огорченной этим равнодушием матери, к милому, прежде больше всего на свете любимому нежному
отцу.
Она не могла разрешить задачи, которую ей невольно задал
отец своим веселым взглядом на ее друзей и на ту
жизнь, которую она так полюбила.
Дети? В Петербурге дети не мешали жить
отцам. Дети воспитывались в заведениях, и не было этого, распространяющегося в Москве — Львов, например, — дикого понятия, что детям всю роскошь
жизни, а родителям один труд и заботы. Здесь понимали, что человек обязан жить для себя, как должен жить образованный человек.