Неточные совпадения
— Лизочка, не требуй от меня этого. Как ты не понимаешь? Когда наш народ и наша вера угнетены, отречься от своей веры —
значит отречься от своего народа.
— Так,
значит, вы хотите, чтоб я, старик, дал вам фальшивое свидетельство, чтобы лгал в нем, будто вы чем-то больны, и в удостоверение своей лжи дал свою подпись…
Сам,
значит, бог заранее решил!
— Вообче,
значит… Ну, как сказать? Понятное дело. Как говорится, — натурально!
Но яблочный спас был еще впереди;
значит, во всех отношениях есть яблоки было вредно: для души, — потому что они были еще не освященные, для желудка, — потому что они были еще зеленые.
Куплю на шесть рублей, —
значит… пятнадцать коробочек!
Значит, все это здесь не считается скверным.
И весь обед я передразнивал ее и мог,
значит, не отрываясь, смотреть на нее.
Но в душе меня это мало утешало. Не просто, не случайно я не умел держать ножик и вилку.
Значит, я вообще не умею ничего делать, как они. Это я уже и раньше смутно чувствовал, — что мы тут не свои. Но как же тогда Маша может меня любить? «Невоспитанные»… Нужно будет приглядываться повнимательнее, как люди живут по-аристократически.
Я формулировал это весьма вызывающее: «Да,
значит, тогда я пророк!» Но я нисколько не сомневался, что враждебная сила ни за что не потерпит, чтобы я, Витя Смидович, вдруг оказался пророком. Вроде Исайи или Иеремии! Да ведь и, правда, странно бы: пророки Исайя, Иезекииль, Илия, Елисей, Витя Смидович. Ни за что бы судьба этого не допустила! Назло мне, она возьмет и все сделает как раз наоборот.
Между тем Маша как раз загадала: если Витя сегодня придет, —
значит, он меня, правда, любит, а не придет —
значит, не любит. Я не пришел, и она в гневе сожгла мои волосы.
— Мо… морская. То есть,
значит, море.
— Вот видишь. А теперь, чтобы стать капитаном, нужно быть очень образованным человеком: нужно знать высшую математику, астрономию, географию, метеорологию… Мы,
значит, сделаем так: ты кончишь гимназию и тогда сейчас же поступишь в морской корпус. Раз это, действительно, твое призвание, то к нему необходимо отнестись самым серьезным образом.
Поздно вечером мы расходимся спать и долго еще говорим про Австралию, — благо, завтра воскресенье, можно спать сколько угодно.
Значит, скоро поедем… И ах! Только утром, проснувшись с протрезвившимися головами, мы соображаем, что для всего этого требуется еще один маленький пустячок: выиграть двести тысяч!..
В чем же дело? До сих пор не могу понять, как это случилось, — но всю первую часть книги я принял за… предисловие. А это я уже и тогда знал, что предисловия авторы пишут для собственного удовольствия, и читатель вовсе их не обязан читать. И начал я,
значит, прямо со второй части…
После ухода гостей он мне основательно намылил голову и объяснил, что
значит это звонкое слово.
И был не князь, не граф: отец его держал железную лавку внизу Остроженской улицы, — просто,
значит, был сын купца.
— Направо,
значит, поворачивать?
Я родился через шесть лет после освобождения крестьян, —
значит, крепостного права не застал. Но когда вспоминаю деревню в мои детские годы, мне начинает казаться, что я жил еще во время крепостного права. Весь дух его целиком еще стоял вокруг.
— Ну, Витька, пойдем дальше рассказывать. Мы,
значит, остановились на том, как пан Данило ехал с хлопцами по Днепру на лодке и как мертвецы на кладбище поднимались из могил…
В чем-то,
значит, проштрафился!
Я долго мучился вопросом: что она хотела сказать? Сама-то она, — только завидует мне, или — раз все, то
значит… Умом я себе говорил: конечно, первое! А в душе были ликование и умиление.
Конопацких не было,
значит, настоящего веселья, упоения душевного быть не могло.
Дверь мне отворила мама. Папа уже спал. Я с увлечением стал рассказывать о пьяных учителях, о поджоге Добрыниным своего дома. Мама слушала холодно и печально, В чем дело? Видимо, в чем-то я проштрафился. Очень мне было знакомо это лицо мамино: это
значило, что папа чем-нибудь возмущен до глубины души и с ним предстоит разговор. И мама сказала мне, чем папа возмущен: что я не приехал домой с бала, когда начался пожар.
— Не видал,
значит? А почем знаешь, что есть?
— А ты вот еще по-немецкому и по-французскому говоришь.
Значит, у тебя три души?
Так вот,
значит, — у заутрени прозевал я Конопацких. Пришел домой в отчаянии. Были розговины — вкусная ветчина, кулич, шоколадная пасха. У всех светлые, праздничные лица. Я тоже смеялся, болтал, а в душе тоскливо звучало...
Я соображаю шумящею головою, что ведь Доня, наша горничная, — ее сестра,
значит, дома станет известно, как я тут пьянствую с мужиками.
Соображения мои были такие: теперь им совестно, что у них такие плохие стихи, они внимательно будут читать присылаемые стихи, чтоб найти хорошие, —
значит, и мои стихи прочтут и, конечно, напечатают. Помню, я испытывал даже чувство некоторого снисхождения к «Делу» и сознание, что оказываю им одолжение.
Главная тут радость была в том, что,
значит, будет тогда предлог опять прийти к Конопацким.
Не мог себе найти места от тоски. Вечером зашел к Печерникову. Он еще не возвращался. Пошел к Шлепянову (его тоже видел на Волковом), — не было дома. Что-то,
значит, там произошло.
Он рассказал: у московского одного купца какие-то две облигации по тысяче рублей потеряли силу, он передал их Печерникову и обещал 50 % с суммы, которую ему удастся за них получить. Печерников подавал прошеная в разные департаменты и министерства, ссылался на свое бедственное студенческое положение и добился-таки, что ему за эти облигации заплатили четыреста рублей, —
значит, получил куртажу двести рублей.
— Вы не понимаете, что оно
значит?
Сел писать новый, только что задуманный рассказец — „Загадка“. Писал его с медленною радостью, наслаждаясь, как уверенно-спокойно работала голова. Послал во „Всемирную иллюстрацию“. Напечатали в ближайшем номере. И гонорар прислали за оба рассказа. Вот уж как! Деньги платят.
Значит, совсем уже, можно сказать, писатель.
Между тем первый же параграф университетского устава гласил: «Студент есть отдельный посетитель университета», —
значит, всякое общение студентов между собою являлось нежелательным.
— Не знаю. Мне Владиславлев сказав: «Мы вас не оставим». А что это
значит: милостью ли своею не оставят или на службе не оставят, — не знаю.
— Это очень приятно, что вы поступаете на медицинский факультет.
Значит, будете доктором, как Викентий Игнатьевич. Какая у вас в Туле будет практика! И, наверно, все вас будут так же любить, как Викентия Игнатьевича.
Формально,
значит, правление было право, отказав мне в приеме.
Это
значит, что он его вызывает на дуэль, — с этого момента все дальнейшие враждебные действия должны прекращаться. Кан схватил его за шиворот, стал бить рукояткою отнятого револьвера по шее и приговаривал...
— Может ли вся эта сволочь понимать тр-рагедию?.. Викентий Викентьевич! Вы честный писатель. И я — я тоже честный писатель! Вы понимаете, что это
значит? Да! Ч-е-с-т-н-ы-й писатель! Я, Викентий Викентьевич, честный писатель! А вот Блок, — он нечестный писатель.
Что это
значило, не знаю.
— Он, профессор Мечников, хочет… исправить природу! Он лучше природы знает, что нам нужно и что не нужно! У китайцев есть слово «шу». Это
значит — уважение. Уважение не к кому-нибудь, не за что-нибудь, а просто уважение, — уважение ко всему за все. Уважение вот к этому лопуху у частокола за то, что он растет, к облачку на небе, к этой грязной с водою в колеях, дороге… Когда, мы, наконец, научимся этому уважению к жизни?
Программа эта вызвала целую бурю, и я до сих пор удивляюсь, как мне удалось ее провести. Сергеев-Ценский с возмущением писал: «Это
значит, — хочешь, не хочешь, а ходи весело?» Борис Зайцев иронически спрашивал...