Неточные совпадения
Клинику внутренних болезней дельно и с большою пользою для студентов сел
профессор Генрих Унферрихт — уравновешенный, всегда спокойный, розовощекий красавец с русыми усами, полный равномерного полнотою, видом похожий на бурша.
Гинекологической и акушерской
клиникой заведывал
профессор Отто Кюстнер, типический пруссак, высокомерный олимпиец-молниевержец, скорей военный полковник, чем
профессор: перед ним трепетали и студенты и собственные его ассистенты.
Хирургическую
клинику вел
профессор Вильгельм Кох — бездарный и очень хвастливый человек, пропитанный самодовольством.
Заведующим
клиникой внутренних болезней был назначен доктор Степан Михайлович Васильев, ординатор знаменитого московского
профессора Г. А. Захарьина, коренастый человек с бледным лицом и окладистой бородой. Держался со студентами по-товарищески, при каждом удобном случае здоровался за руку. Немецкого языка он совсем не знал. Лекции его были поверхностны и малосодержательны.
Студенты, наиболее обратившие на себя внимание
профессора своими знаниями и любовью к делу, приглашались им на семестр в свою
клинику в качестве суб-ассистентов.
Профессор решительно заявлял, что все мои утверждения лживы, что врачи выходят из школы прекрасно подготовленными, что никогда они не учатся на людях, что никаких опытов над людьми в
клиниках никогда не производилось.
Неточные совпадения
Голицын был удивительный человек, он долго не мог привыкнуть к тому беспорядку, что когда
профессор болен, то и лекции нет; он думал, что следующий по очереди должен был его заменять, так что отцу Терновскому пришлось бы иной раз читать в
клинике о женских болезнях, а акушеру Рихтеру — толковать бессеменное зачатие.
Пока продолжались мои экзамены, Матвеев писал уже из Киева, что, будучи назначен
профессором и директором
клиник, он ни в каком случае не имеет возможности ехать снова за границу за невестой.
Мы с горькою завистью смотрели на тех счастливцев, которые были оставлены ординаторами при
клиниках: они могли продолжать учиться, им предстояло работать не на свой страх, а под руководством опытных и умелых
профессоров.
Хирург заметно волновался: он нервно крутил усы и притворно скучающим взглядом блуждал по рядам студентов; когда профессор-патолог отпускал какую-нибудь шуточку, он спешил предупредительно улыбнуться; вообще в его отношении к патологу было что-то заискивающее, как у школьника перед экзаменатором. Я смотрел на него, и мне странно было подумать, — неужели это тот самый грозный NN., который таким величественным олимпийцем глядит в своей
клинике?
А. С. Таубер, — рассказывая о немецких
клиниках, замечает: «Громадная разница в течении ран наблюдается в
клиниках между ампутациями, произведенными молодыми ассистентами, и таковыми, сделанными ловкой и опытной рукой
профессора; первые нередко ушибают ткани, разминают нервы, слишком коротко урезывают мышцы или высоко обнажают артериальные сосуды от их влагалищ, — все это моменты, неблагоприятные для скорого заживления ампутационной раны».