Машина щека близко была от моего лица, ее кудри щекотали мое ухо. Потом Оля смотрела. Мы шутили, смеялись. Я с откровенным восхищением прямо
смотрел на Машу, не отрывая глаз от ее милого лица, освещенного месяцем. Оля лукаво улыбнулась и сказала...
Неточные совпадения
Мы с Мишей сидели в конце стола, и как раз против нас — Оля и
Маша. Я все время в великом восхищении глазел
на Машу. Она искоса поглядывала
на меня и отворачивалась. Когда же я отвечал Варваре Владимировне
на вопросы о здоровьи папы и мамы, о переходе моем в следующий класс, — и потом вдруг взглядывал
на Машу, я замечал, что она внимательно
смотрит на меня. Мы встречались глазами. Она усмехалась и медленно отводила глаза. И я в смущении думал: чего это она все смеется?
А за чаем
Маша не
смотрела на меня, оживленно разговаривала с другими, а меня как будто и не было. Я тоже стеснялся.
Карточки Машиной мне не пришлось получить. Но у меня были ее волосы: через Юлю мы обменялись с нею волосами. И до сих пор не могу определить, что в этой моей любви было начитанного и что подлинного. Но знаю, когда я в честь
Маши прыгал с беседки, в душе был сверкающий восторг, смеявшийся над опасностью; и когда я открывал аптечную коробочку с картинкой и
смотрел на хранившуюся в ней прядь каштановых волос, — мир становился для меня значительнее и поэтичнее.
Все, что он делал, он делал, казалось мне, нарочно и мне назло. Стоило мне случайно увидеть его в гимназии или
на улице, — и весь мой остальной день был отравлен воспоминанием о нем.
На его глазах я из кожи лез, чтоб отличиться; больше бы не мог стараться, если бы
смотрела сама
Маша Плещеева.
На сшибалке, например, когда он подходил и
смотрел, — молодецки сшибаю одного за другим, продвигаюсь вперед; украдкой взгляну
на него, — а он уж равнодушно идет прочь, ничуть не прельщенный моими подвигами.
Заварили майорский чай, и, несмотря на отвычку, все с удовольствием приняли участие в чаепитии. Майор пил пунш за пуншем, так что Калерии Степановне сделалось даже жалко. Ведь он ни чаю, ни рому назад не возьмет — им бы осталось, — и вдруг, пожалуй, всю бутылку за раз выпьет! Хоть бы на гогель-могель оставил! А Клобутицын продолжал пить и в то же время все больше и больше в упор
смотрел на Машу и про себя рассуждал:
Долго я
смотрел на Машу, которая, лежа на сундуке, утирала слезы своей косынкой, и, всячески стараясь изменять свой взгляд на Василья, я хотел найти ту точку зрения, с которой он мог казаться ей столь привлекательным. Но, несмотря на то, что я искренно сочувствовал ее печали, я никак не мог постигнуть, каким образом такое очаровательное создание, каким казалась Маша в моих глазах, могло любить Василья.
Через несколько минут на столе стояло пять сортов варенья и еще смоквы какие-то, тоже домашнего изделия, очень вкусные. И что всего удивительнее, нам действительно как-то веселее стало или, как выражаются крестьяне, поваднее. Я откинулся в угол на спинку дивана, ел варенье и
смотрел на Машу. При огнях она казалась еще моложавее.
Неточные совпадения
Осип. Да, хорошее. Вот уж
на что я, крепостной человек, но и то
смотрит, чтобы и мне было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (
махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
И действительно, когда она спросила у Долли, что с
Машей, и Васенька, ожидая, когда кончится этот скучный для него разговор, принялся равнодушно
смотреть на Долли, этот вопрос показался Левину ненатуральною, отвратительною хитростью.
«Да нынче что? Четвертый абонемент… Егор с женою там и мать, вероятно. Это значит — весь Петербург там. Теперь она вошла, сняла шубку и вышла
на свет. Тушкевич, Яшвин, княжна Варвара… — представлял он себе — Что ж я-то? Или я боюсь или передал покровительство над ней Тушкевичу? Как ни
смотри — глупо, глупо… И зачем она ставит меня в это положение?» сказал он,
махнув рукой.
Решась кокетку ненавидеть, // Кипящий Ленский не хотел // Пред поединком Ольгу видеть, //
На солнце,
на часы
смотрел, //
Махнул рукою напоследок — // И очутился у соседок. // Он думал Оленьку смутить, // Своим приездом поразить; // Не тут-то было: как и прежде, //
На встречу бедного певца // Прыгнула Оленька с крыльца, // Подобна ветреной надежде, // Резва, беспечна, весела, // Ну точно та же, как была.
И когда кучер отвечал утвердительно, она
махнула рукой и отвернулась. Я был в сильном нетерпении: взлез
на свою лошадку,
смотрел ей между ушей и делал по двору разные эволюции.