Сошлись мы вместе, сидели и молчали. Читали его предсмертное письмо. В нем Порфиров просил товарищей простить ему его
страшное преступление против общества: но он потерял веру в себя, в свои силы, в окружающих людей. Почувствовал нравственный упадок и в доказательство сообщал, что прежде ограничивался черным хлебом, а в последнее время ему стало хотеться булок и кренделей.
Узнав ближе тюрьмы и этапы, Нехлюдов увидал, что все те пороки, которые развиваются между арестантами: пьянство, игра, жестокость и все те
страшные преступления, совершаемые острожниками, и самое людоедство — не суть случайности или явления вырождения, преступного типа, уродства, как это наруку правительствам толкуют тупые ученые, а есть неизбежное последствие непонятного заблуждения о том, что люди могут наказывать других.
Было им совершено великое и
страшное преступление, четырнадцать лет пред тем, над одною богатою госпожой, молодою и прекрасною собой, вдовой помещицей, имевшею в городе нашем для приезда собственный дом.
И вот должна явиться перед ним женщина, которую все считают виновной в
страшных преступлениях: она должна умереть, губительница Афин, каждый из судей уже решил это в душе; является перед ними Аспазия, эта обвиненная, и они все падают перед нею на землю и говорят: «Ты не можешь быть судима, ты слишком прекрасна!» Это ли не царство красоты?
Все живущее во все времена в разных формах ощущало, что вне времени, в вечности, предмирно было совершено какое-то
страшное преступление, что все и все в этом преступлении участвовали и за него ответственны.
Все люди нашего христианского мира знают, несомненно знают и по преданию, и по откровению, и по непререкаемому голосу совести, что убийство есть одно из самых
страшных преступлений, которые только может сделать человек, как это и сказано в Евангелии, и что не может быть этот грех убийства ограничен известными людьми, т. е. что одних людей грех убить, а других не грех.
Неточные совпадения
А между тем в глубине своей души он уже чувствовал всю жестокость, подлость, низость не только этого своего поступка, но всей своей праздной, развратной, жестокой и самодовольной жизни, и та
страшная завеса, которая каким-то чудом всё это время, все эти 12 лет скрывала от него и это его
преступление и всю его последующую жизнь, уже колебалась, и он урывками уже заглядывал за нее.
Оно написано за двое суток до
преступления, и, таким образом, нам твердо теперь известно, что за двое суток до исполнения своего
страшного замысла подсудимый с клятвою объявлял, что если не достанет завтра денег, то убьет отца, с тем чтобы взять у него деньги из-под подушки „в пакете с красною ленточкой, только бы уехал Иван“.
Какие чудовищные
преступления безвестно схоронены в архивах злодейского, безнравственного царствования Николая! Мы к ним привыкли, они делались обыденно, делались как ни в чем не бывало, никем не замеченные, потерянные за
страшной далью, беззвучно заморенные в немых канцелярских омутах или задержанные полицейской цензурой.
И кто взвесил, кто подумал о том, что и что было в этом сердце, пока мать переходила
страшную тропу от любви до страха, от страха до отчаяния, от отчаяния до
преступления, до безумия, потому что детоубийство есть физиологическая нелепость.
Может, Бенкендорф и не сделал всего зла, которое мог сделать, будучи начальником этой
страшной полиции, стоящей вне закона и над законом, имевшей право мешаться во все, — я готов этому верить, особенно вспоминая пресное выражение его лица, — но и добра он не сделал, на это у него недоставало энергии, воли, сердца. Робость сказать слово в защиту гонимых стоит всякого
преступления на службе такому холодному, беспощадному человеку, как Николай.