Неточные совпадения
— Тогда бы ты уж должен больше о нас заботиться… На черный
день у нас ничего нету. Вон, когда ты у Гебгарда разбил хозяйской кошке голову, сколько ты? — всего два месяца пробыл без
работы, и то чуть мы с голоду не перемерли. Заболеешь ты, помрешь — что мы станем делать? Мне что, мне-то все равно, а за что Зине пропадать? Ты только о своем удовольствии думаешь, а до нас тебе
дела нет. Товарищу ты последний двугривенный отдашь, а мы хоть по миру иди; тебе все равно!
Днем на
работе, вечером на курсах, придет домой — отдыха не знает, сейчас за книгу, другой раз всю ночь просидит…
На следующий
день Андрей Иванович пришел в мастерскую угрюмый и злой: хоть он и опохмелился, но в голове было тяжело, его тошнило, и одышка стала сильнее. Он достал из своей шалфатки неоконченную
работу и вяло принялся за нее.
Александра Михайловна, получив от Андрея Ивановича разрешение работать, ревностно взялась за новое, непривычное
дело. По природе она была довольно ленива; но в доме была такая нужда, что Александра Михайловна для лишней копейки согласилась бы на какую угодно
работу.
Зато, когда у набивщиков было мало пачек, конторщик начинал торопить Александру Михайловну: «Ты, милая, поскорее
работу сготовь, хоть пять тысяч принеси, все приму; уж ночь не поспи, а постарайся, а то
дело станет».
— Нет, так, из жалости привезла его, — быстро ответила женщина, видимо не любившая молчать. — Иду по пришпехту, вижу — мальчонка на тумбе сидит и плачет. «Чего ты?» Тряпичник он, третий
день болеет; стал хозяину говорить, тот его за волосья оттаскал и выгнал на
работу. А где ему работать! Идти сил нету! Сидит и плачет; а на воле-то сиверко, снег идет, совсем закоченел… Что ж ему, пропадать, что ли?
— Я-то? Да вот здоров был, дрова пилил в Смольный институт… А теперь какая
работа? Нету сил, ослаб. От еды совсем отбило. Два раза в
день укушу хлебца, и ладно. Главное
дело — ослаб.
О, эти трезвые думы!.. Андрей Иванович всегда боялся их. Холодные, цепкие и беспощадные, они захватывали его и тащили в темные закоулки, из которых не было выхода. Думать Андрей Иванович любил только во хмелю. Тогда мысли текли легко и плавно, все вокруг казалось простым, радостным и понятным. Но теперь дум нельзя было утопить ни в вине, ни в
работе; а между тем эта смерть, так глупо и неожиданно представшая перед Андреем Ивановичем, поставила в нем все вверх
дном.
В
работе наступил перерыв. Девушки сидели кучками по четыре-пять человек и пили чай. В раскрытые окна несло жаром июньского
дня, запахом известки и масляной краски.
— А вы как же думали? Вы думали, угостили раз, и готово
дело! У него положение: поставишь угощение, — будет тебе хорошая
работа на неделю.
— Если доктор записку дает, тогда платят семьдесят пять копеек за каждый
день. У нас доктор очень добрый, всем дает, а только я не хотел брать. Мастер всегда сердится за это. Лучше же я не буду брать, тогда он мне будет давать хорошую
работу.
— Это все равно! — поучающе произнес хозяин. — Такую трудную
работу нужно всем
делить поровну, она права,
работа на
работу не приходится; нужно так распределять, чтоб никому не было обидно. Я вам это сколько раз говорил, вы знаете, я люблю, чтобы все делалось справедливо.
— Знаете, голубушка, нельзя же все уже так поровну
делить.
Работа разная бывает, приходится иногда и потяжелее
работу сделать.
В обширных подвалах сотни девушек и женщин чистили крыжовник и вишни, перебирали клубнику, малину, абрикосы. От ягод в подвалах стоял веселый летний запах, можно было на месте есть ягоды до отвалу, и платили по шестьдесят копеек в
день. Но это была временная
работа, через две недели она прекратилась.
Александра Михайловна стала искать швейной
работы. Она надеялась найти
дело, с которого можно будет жить. В Старо-Александровском рынке ей дали на пробу сшить полдюжины рубашек с воротами в две петли, по гривеннику за рубашку. Она заняла у Тани швейную машину, шила два
дня, потратила две катушки ниток. В рынке с нею расплатились по восемь копеек за рубашку.
— Да, недаром покойник Андрей Иванович презирал женщин, — задумчиво сказала Александра Михайловна. — Смотрю я вот на наших девушек и думаю: верно ведь он говорил. Пойдет девушка на
работу — бесстыдная станет, водку пьет. Андрей Иванович всегда говорил:
дело женщины — хозяйство, дети… И умирал, говорил мне: «Один завет тебе, Шурочка: не иди к нам в мастерскую!» Он знал, что говорил, он очень был умный человек…
Был такой вечер. Девушки — злые, раздраженные — слонялись по мастерской без
дела. Только Грунька Полякова, не спеша, фальцевала на угол объявления о санатогене, —
работа легкая и выгодная, — да шили книги две девушки, на
днях угостившие Матвеева мадерой.
Ввиду спешной
работы в мастерской работали и в воскресенье до часу
дня. У Александры Михайловны с похмелья болела голова, ее тошнило, и все кругом казалось еще серее, еще отвратительнее, чем всегда. Таня не пришла. У Александры Михайловны щемило на душе, что и сегодня утром, до
работы, она не проведала Таню: проспала, трещала голова, и нужно было спешить в мастерскую, пока не заперли дверей. Александра Михайловна решила зайти к Тане после обеда.
Неточные совпадения
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с
работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Идем по
делу важному: // У нас забота есть, // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С
работой раздружила нас, // Отбила от еды.
«Мы люди чужестранные, // Давно, по
делу важному, // Домишки мы покинули, // У нас забота есть… // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С
работой раздружила нас, // Отбила от еды…»
Хотя, по первоначальному проекту Угрюм-Бурчеева, праздники должны были отличаться от будней только тем, что в эти
дни жителям вместо
работ предоставлялось заниматься усиленной маршировкой, но на этот раз бдительный градоначальник оплошал.
На другой
день, с утра, погода чуть-чуть закуражилась; но так как
работа была спешная (зачиналось жнитво), то все отправились в поле.