«Все… ну, напр., хоть законодатели и установители человечества, начиная с древнейших, продолжая Ликургами, Солонами, Магометами, Наполеонами и т. д., — все до
единого были преступники, и уж конечно не останавливались перед кровью, если только кровь могла им помочь…
Неточные совпадения
Дело, оказывается, много сложнее, чем казалось раньше.
Суть не в том, что какая-то воображаемая черта мешает «самостоятельному хотению»
единой человеческой души.
Суть в том, что черта эта вовсе не воображаемая. Она глубоким разрезом рассекает надвое саму душу человека, а с нею вместе и «самостоятельное хотение».
Всюду вокруг эта близкая, родная душа,
единая жизнь, — в людях, в животных, даже в растениях, — «веселы
были растения», — даже в самой земле: «земля живет несомненною, живою, теплою жизнью, как и все мы, взятые от земли».
Сохранится ли в веках личное сознание человека после смерти, или
единая жизнь сознала себя на миг в его жизни, а дальше
будет сознавать себя в жизни других?
Живой клетке организма нет нужды распадаться и растворяться, чтоб стать частицею
единого организма, — напротив, она тогда только и
будет живою его частью, когда останется в то же время обособленною от него, останется сама собою.
«Как? Времени больше не существует, и все преходящее — только ложь? Злым называю я это и человековраждебным, — все эти учения об
Едином и Непреходящем. Все непреходящее, оно
есть только подобие. И поэты лгут слишком много… [Все преходящее — Только подобье. (Гёте. «Фауст»)] Итак, о творящие,
будьте приверженцами и оправдателями всего преходящего».
Наполеонами и так далее, все до
единого были преступниками, уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и, уж конечно, не останавливались и перед кровью, если только кровь (иногда совсем невинная и доблестно пролитая за древний закон) могла им помочь.
Если есть теперь церковь католическая, утверждающая свою непогрешимость, то только потому, что есть церкви: греко-российская, православная, лютеранская, каждая утверждающая свою непогрешимость и этим самым отрицающая все другие церкви. Так что церковь
единая есть только фантастическое представление, не имеющее в себе ни малейшего признака действительности.
— Как! — закричал князь, — шестьсот пятьдесят собак и сорок псарей-дармоедов!.. Да ведь эти проклятые псы столько хлеба съедают, что им на худой конец полтораста бедных людей круглый год будут сыты. Прошу вас, Сергей Андреич, чтоб сегодня же все собаки до
единой были перевешаны. Псарей на месячину, кто хочет идти на заработки — выдать паспорты. Деньги, что шли на псарню, употребите на образование в Заборье отделения Российского библейского общества.
Неточные совпадения
Все
были налицо, все до
единого: взрослые и сильные рубили и ломали; малолетние и слабосильные сгребали мусор и свозили его к реке.
Вообще во всей истории Глупова поражает один факт: сегодня расточат глуповцев и уничтожат их всех до
единого, а завтра, смотришь, опять появятся глуповцы и даже, по обычаю, выступят вперед на сходках так называемые «старики» (должно
быть, «из молодых, да ранние»).
"Сего 17-го сентября, после трудного, но славного девятидневного похода, совершилось всерадостнейшее и вожделеннейшее событие. Горчица утверждена повсеместно и навсегда, причем не
было произведено в расход ни
единой капли крови".
«Ну-ка, пустить одних детей, чтоб они сами приобрели, сделали посуду, подоили молоко и т. д. Стали бы они шалить? Они бы с голоду померли. Ну-ка, пустите нас с нашими страстями, мыслями, без понятия о
едином Боге и Творце! Или без понятия того, что
есть добро, без объяснения зла нравственного».
Блеснет заутра луч денницы // И заиграет яркий день; // А я,
быть может, я гробницы // Сойду в таинственную сень, // И память юного поэта // Поглотит медленная Лета, // Забудет мир меня; но ты // Придешь ли, дева красоты, // Слезу пролить над ранней урной // И думать: он меня любил, // Он мне
единой посвятил // Рассвет печальный жизни бурной!.. // Сердечный друг, желанный друг, // Приди, приди: я твой супруг!..»