Неточные совпадения
Когда Дионис нисходит в душу человека,
чувство огромной полноты и силы жизни охватывает ее. Какие-то
могучие вихри взвиваются из подсознательных глубин, сшибаются друг с другом, ураганом крутятся в душе. Занимается дух от нахлынувшего ужаса и нечеловеческого восторга, разум пьянеет, и в огненном «оргийном безумии» человек преображается в какое-то иное, неузнаваемое существо, полное чудовищного избытка сил.
Однако что значит в этом смертно-серьезном деле голое понимание? Требуется что-то другое, гораздо более прочное и глубокое. «Позади твоих мыслей и
чувств, брат мой, стоит
могучий повелитель, неведомый мудрец, — он называется Сам. Так говорил Заратустра». Этот «Сам» живет не пониманием, не мыслями, а тем, что непосредственно исходит из глубочайших глубин человеческой души.
«Позади твоих мыслей и
чувств, брат мой, стоит
могучий повелитель, неведомый мудрец, — он называется Сам. В твоем теле живет он, он — твое тело».
Вернувшись к себе в кабинет, Половодов чувствовал, как все в нем было переполнено одним радостным,
могучим чувством, тем чувством, какое испытывается только в беззаветной молодости.
Что-то такое новое, хорошее, еще не испытанное проснулось у ней в груди, не в душе, а именно — в груди, где теперь вставала с страшной силой жгучая потребность не того, что зовут любовью, а более сильное и
могучее чувство…
Неточные совпадения
«Пей, вахлачки, погуливай!» // Не в меру было весело: // У каждого в груди // Играло
чувство новое, // Как будто выносила их //
Могучая волна // Со дна бездонной пропасти // На свет, где нескончаемый // Им уготован пир!
И она опустила тут же свою руку, положила хлеб на блюдо и, как покорный ребенок, смотрела ему в очи. И пусть бы выразило чье-нибудь слово… но не властны выразить ни резец, ни кисть, ни высоко-могучее слово того, что видится иной раз во взорах девы, ниже́ того умиленного
чувства, которым объемлется глядящий в такие взоры девы.
Она радостно, безоблачно отдавалась названному
чувству, письма ее — одна отроческая песнь любви, подымающаяся от детского лепета до
могучего лиризма.
Практически он был выражением того инстинкта силы, который чувствуют все
могучие народы, когда чужие их задевают; потом это было торжественное
чувство победы, гордое сознание данного отпора.
Нужно иметь гениально светлую голову, младенчески непорочное сердце и титанически
могучую волю, чтобы иметь решимость выступить на практическую, действительную борьбу с окружающей средою, нелепость которой способствует только развитию эгоистических
чувств и вероломных стремлений во всякой живой и деятельной натуре.