Неточные совпадения
Однако
люди живут, творят жизнь. И проповедникам тлена стоит больших усилий заставить их очнуться на миг и вспомнить, что существует смерть, все делающая ничтожным и ненужным. В этой странной слепоте всего живущего по
отношению к смерти заключается величайшее чудо жизни.
Отношение к жизни Ивана Карамазова характерно вообще для героев Достоевского. Подпольный
человек пишет: «Дольше сорока лет жить неприлично, пошло, безнравственно. Только дураки и негодяи живут дольше сорока лет».
Победа над смертью путем полного отсечения воли в жизни; победа над ужасами жизни путем мертвенно безразличного
отношения к ней; презрение к жизни, презрение к смерти — вот этот чудовищный идеал, выросший на почве безнадежного отчаяния и глубочайшего неверия в природу
человека.
Но и для такого
отношения к высшей воле требуется все-таки немалое смирение. А
человек горд.
Но перед Левиным встает, как сам он чувствует, «опасный» вопрос: «Ну, а евреи, магометане, конфуцианцы, буддисты, что же они такое?» Левин отвечает: «Вопроса о других верованиях и их
отношениях к божеству я не имею права и возможности решить». Кто же тогда дал ему право решать вопрос о христианских верованиях, — решать, что именно моральное содержание христианства единственно дает
людям силу жизни?
Результат пересмотра настолько поразителен, что спрашиваешь себя: да как же возможно такое уничтожающе-отрицательное
отношение к добру и любви со стороны
человека, так упорно проповедующего, что смысл жизни заключается именно в любви и самоотречении?
«Здоровый ребенок родится на свет вполне удовлетворяя тем требованиям безусловной гармонии в
отношении правды, красоты и добра, которые мы носим в себе… Во всех веках и у всех
людей ребенок представлялся образцом невинности, безгрешности, добра, правды и красоты.
Человек родится совершенным — есть великое слово, сказанное Руссо, и слово это, как камень, останется твердым и истинным».
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя
людьми установились человеческие
отношения. Оба они в эту минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья».
Глубокая и таинственная серьезность «живой жизни», форма проявления ее в том светлом существе, которое называется
человеком, счастье в его отличии от удовольствия, уплощение и омертвение жизни, когда дело ее берется творить живой мертвец, — все эти стороны художественного жизнепонимания Толстого особенно ярко и наглядно проявляются в
отношении его к любви между мужчиной и женщиной.
В
отношении Толстого к своему роману замечается та же рассудочная узость и мертвенность, как в его
отношении, например, к «Крейцеровой сонате». Каждая строка «Сонаты» кричит о глубоком и легкомысленном поругании
человеком серьезного и светлого таинства любви. Сам же Толстой уверен, что показал в «Сонате» как раз противоположное — что сама любовь есть «унизительное для
человека животное состояние», есть его «падение».
Божественная сущность жизни вовсе не скрывала от человеческого взора ее аморального, сурового и отнюдь не идиллического
отношения к
человеку: жизнь была полна ужасов, страданий и самой обидной зависимости.
Как здоровое волокно сопротивляется вредному влиянию и при каждом болезненном поражении поспешно восстанавливается, так способен был и здоровый дух этих
людей быстро и легко восстанавливаться по
отношению ко всем внутренним и внешним бедствиям.
Гёте создал сильного, высокообразованного, во всех
отношениях физически ловкого, держащего самого себя на узде, самого себя уважающего
человека, который может отважиться разрешить себе всю полноту и все богатства естественности, который достаточно силен для этой свободы,
человека, для которого нет более ничего запрещенного, разве что слабость, все равно, называется ли она пороком или добродетелью…
Удачный
человек, «счастливый», с естественною обязательностью совершает известные поступки и инстинктивно чуждается других поступков, он вносит порядок, который он физиологически являет собою, в свои
отношения к
людям и вещам.
«Современный
человек, — говорит Ницше, — представляет собою в биологическом
отношении противоречие ценностей, он сидит между двумя стульями, он говорит сразу «да» и «нет».
Очень в этом
отношении характерны два типичнейших дионисических
человека Достоевского — Кириллов и князь Мышкин.
Неточные совпадения
Человек он был чувствительный, и когда говорил о взаимных
отношениях двух полов, то краснел.
Степан Аркадьич был
человек правдивый в
отношении к себе самому.
Алексей Александрович с партией
людей, видевших опасность такого революционного
отношения к бумагам, продолжал поддерживать данные, выработанные ревизионною комиссией.
Он, столь мужественный
человек, в
отношении ее не только никогда не противоречил, но не имел своей воли и был, казалось, только занят тем, как предупредить ее желания.
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в
отношении ко всем молодым мужчинам) целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить в Левине чувство любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно в
отношении к женатому честному
человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в них то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только он вышел из комнаты, она перестала думать о нем.