«Влюбленность истощилась удовлетворением чувственности, и остались мы друг против друга в нашем действительном
отношении друг к другу, то есть два совершенно чуждых друг другу эгоиста, желающие получить себе как можно больше удовольствия один через другого».
Неточные совпадения
Есть у Достоевского
другие герои: в извлечении квадратного корня они неповинны, теорией «черты» нисколько не интересуются, хотений «нормальных» и «добродетельных» не признают, а просто живут, проявляя себя и свое «самостоятельное хотение». Характерен среди них Свидригайлов. И чрезвычайно замечательно загадочное, очень трудно понимаемое
отношение к нему Раскольникова.
Но перед Левиным встает, как сам он чувствует, «опасный» вопрос: «Ну, а евреи, магометане, конфуцианцы, буддисты, что же они такое?» Левин отвечает: «Вопроса о
других верованиях и их
отношениях к божеству я не имею права и возможности решить». Кто же тогда дал ему право решать вопрос о христианских верованиях, — решать, что именно моральное содержание христианства единственно дает людям силу жизни?
Все жизнепонимание его стройно и последовательно-жестоко — как по
отношению к
другим, так и по
отношению к самому себе.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели
друг на
друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие
отношения. Оба они в эту минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья».
В числе
других забав и отдохновения от трудов следователя Иван Ильич установил игривые, легкие
отношения с Прасковьей Федоровной…
Есть у него произведение, которое странно и резко выделяется из всех
других. Как будто ясный луч солнца светится средь грозовой тьмы, сверкающей молниями. Произведение это — «Записки из мертвого дома». Существеннейшая особенность их заключается в совершенно необычном для Достоевского тонусе
отношения к жизни.
Трудно во всемирной литературе найти двух художников, у которых
отношение к жизни было бы до такой степени противоположно, как у Толстого и у Достоевского; может быть, столь же еще противоположны
друг другу Гомер и греческие трагики.
Аполлон не будет для нас божеством, набрасывающим на истину блестящий покров «иллюзии», Дионис не будет божеством, сбрасывающим этот светлый, обманчивый покров с «истины». И тот, и
другой бог будут для нас лишь фактами различного религиозного
отношения к жизни.
Познакомимся же с обоими помимо Ницше, исследуем, каково было
отношение к жизни у эллина аполлоновского и у эллина дионисовского, что такое представляли из себя боги Аполлон и Дионис. По времени своего царствования над душами эллинов Аполлон предшествовал Дионису. Рассмотрим сначала и мы аполлоновский тип
отношения к жизни, как он выражается в поэмах Гомера и лирике Архилоха, с одной стороны, в самом образе Аполлона — с
другой.
Но тем знаменательнее, что основное
отношение к жизни у них у всех совершенно одинаково, настолько одинаково, что в этом смысле мы воспринимаем гомеровы поэмы как нечто вполне цельное и однородное [Исключение представляют некоторые вставки в «Одиссею», относительно которых доказано, что они принадлежат к
другой, гораздо более поздней эпохе.
Друг Поликрата Амазис порывает с ним
отношения и в письме к нему объясняет это так: «Меня пугает твое великое счастье, ибо я знаю, как завистливо божество».
Удачный человек, «счастливый», с естественною обязательностью совершает известные поступки и инстинктивно чуждается
других поступков, он вносит порядок, который он физиологически являет собою, в свои
отношения к людям и вещам.
Существо
отношения человека к жизни мало изменится от того, будет ли у него одна теория познания или
другая.
Только позволь себе обращаться с людьми без любви, как ты вчера обращался с зятем, и нет пределов жестокости и зверства по
отношению других людей, как это я видел сегодня, и нет пределов страдания для себя, как я узнал это из всей своей жизни.
Татары горячились не меньше нас; часто, кончив бой, мы шли с ними в артель, там они кормили нас сладкой кониной, каким-то особенным варевом из овощей, после ужина пили густой кирпичный чай со сдобными орешками из сладкого теста. Нам нравились эти огромные люди, на подбор — силачи, в них было что-то детское, очень понятное, — меня особенно поражала их незлобивость, непоколебимое добродушие и внимательное, серьезное
отношение друг ко другу.
Неточные совпадения
Не забудем, что летописец преимущественно ведет речь о так называемой черни, которая и доселе считается стоящею как бы вне пределов истории. С одной стороны, его умственному взору представляется сила, подкравшаяся издалека и успевшая организоваться и окрепнуть, с
другой — рассыпавшиеся по углам и всегда застигаемые врасплох людишки и сироты. Возможно ли какое-нибудь сомнение насчет характера
отношений, которые имеют возникнуть из сопоставления стихий столь противоположных?
Но происшествие это было важно в том
отношении, что если прежде у Грустилова еще были кое-какие сомнения насчет предстоящего ему образа действия, то с этой минуты они совершенно исчезли. Вечером того же дня он назначил Парамошу инспектором глуповских училищ, а
другому юродивому, Яшеньке, предоставил кафедру философии, которую нарочно для него создал в уездном училище. Сам же усердно принялся за сочинение трактата:"О восхищениях благочестивой души".
С следующего дня, наблюдая неизвестного своего
друга, Кити заметила, что М-llе Варенька и с Левиным и его женщиной находится уже в тех
отношениях, как и с
другими своими protégés. Она подходила к ним, разговаривала, служила переводчицей для женщины, не умевшей говорить ни на одном иностранном языке.
Не говоря уже о том, что Кити интересовали наблюдения над
отношениями этой девушки к г-же Шталь и к
другим незнакомым ей лицам, Кити, как это часто бывает, испытывала необъяснимую симпатию к этой М-llе Вареньке и чувствовала, по встречающимся взглядам, что и она нравится.
Мальчик этот чаще всех
других был помехой их
отношений.