Неточные совпадения
Человеческий организм должен, наконец, установиться и вполне приспособиться к
условиям существования. Но
в каком направлении
пойдет само это приспособление? Ястреб, с головокружительной высоты различающий глазом приникшего к земле жаворонка, приспособлен к
условиям существования; но приспособлен к ним и роющийся
в земле слепой крот. К чему же предстоит приспособляться человеку — к свободе ястреба или к рабству крота? Предстоит ли ему улучшать и совершенствовать имеющиеся у него свойства или терять их?
Неточные совпадения
Мы тронулись
в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы
шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала
в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала
в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от
условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
— Отечество. Народ. Культура,
слава, — слышал Клим. — Завоевания науки. Армия работников, создающих
в борьбе с природой все более легкие
условия жизни. Торжество гуманизма.
— За словом
в карман не
пойдет! — сказал Козлов. — На каком же
условии? Говори! — обратился он к Райскому.
Их помирили, заставив китайцев подписать
условие слушаться, а шкиперу посоветовали завести побольше порядка и воды, да не
идти прямо
в Сан-Франциско, а зайти на Сандвичевы острова.
По окончании всех приготовлений адмирал,
в конце ноября, вдруг решился на отважный шаг:
идти в центр Японии, коснуться самого чувствительного ее нерва, именно
в город Оосаки, близ Миако, где жил микадо, глава всей Японии, сын неба, или, как неправильно прежде называли его
в Европе, «духовный император». Там, думал не без основания адмирал, японцы струсят неожиданного появления иноземцев
в этом закрытом и священном месте и скорее согласятся на предложенные им
условия.