Неточные совпадения
Я присматривался к нему с тяжелым, неприязненным чувством; это был у них второй ребенок, — значит, он знал, что жене его предстоят все эти
муки, и все-таки
пошел на это…
Да, такие минуты смягчают воспоминание о пройденном пути и до некоторой степени примиряют с ним; иначе нельзя, а не было бы первого, не было бы и второго. Но все-таки те-то, первые, — что им до чужого благополучия, купленного ценою их собственных
мук? А сколько таких
мук, сколько загубленных жизней лежит
на пути каждого врача! «Наши успехи
идут через горы трупов», — с грустью сознается Бильрот в одном частном письме.
Когда люди поймут, чем они жертвуют, отнимая у науки право живосечений, агитация антививисекционистов будет обречена
на полное бесплодие.
На одном собрании противников живосечений манчестерский епископ Мургаус заявил, что он предпочитает сто раз умереть, чем спасти свою жизнь ценою тех адских
мук, которые причиняются животным при живосечениях. Сознательно
идти на такое самопожертвование способно лишь очень ничтожное меньшинство.
И ответила мать: «Ты же радовал меня, сын? Порадуй и теперь. А когда
пойдешь на муку, пойду и я с тобою; и не смеешь ты крупинки горя отнять от меня — в ней твое прощение, в ней жизнь твоя и моя. Разве ты не знаешь: кого любит мать, того любит и Бог! Радуй же, пока не настала мука».
Неточные совпадения
— Да, купчую крепость… — сказал Плюшкин, задумался и стал опять кушать губами. — Ведь вот купчую крепость — всё издержки. Приказные такие бессовестные! Прежде, бывало, полтиной меди отделаешься да мешком
муки, а теперь
пошли целую подводу круп, да и красную бумажку прибавь, такое сребролюбие! Я не знаю, как священники-то не обращают
на это внимание; сказал бы какое-нибудь поучение: ведь что ни говори, а против слова-то Божия не устоишь.
Толковал и говорил и с приказчиком, и с мужиком, и мельником — и что, и как, и каковых урожаев можно ожидать, и
на какой лад
идет у них запашка, и по сколько хлеба продается, и что выбирают весной и осенью за умол
муки, и как зовут каждого мужика, и кто с кем в родстве, и где купил корову, и чем кормит свинью — словом, все.
Мало было ему, что
муку вынес, когда за дверью сидел, а в дверь ломились и колокольчик звонил, — нет, он потом уж
на пустую квартиру, в полубреде, припомнить этот колокольчик
идет, холоду спинного опять испытать потребовалось….
«Если действительно все это дело сделано было сознательно, а не по-дурацки, если у тебя действительно была определенная и твердая цель, то каким же образом ты до сих пор даже и не заглянул в кошелек и не знаешь, что тебе досталось, из-за чего все
муки принял и
на такое подлое, гадкое, низкое дело сознательно
шел? Да ведь ты в воду его хотел сейчас бросить, кошелек-то, вместе со всеми вещами, которых ты тоже еще не видал… Это как же?»
Оба сидели рядом, грустные и убитые, как бы после бури выброшенные
на пустой берег одни. Он смотрел
на Соню и чувствовал, как много
на нем было ее любви, и странно, ему стало вдруг тяжело и больно, что его так любят. Да, это было странное и ужасное ощущение!
Идя к Соне, он чувствовал, что в ней вся его надежда и весь исход; он думал сложить хоть часть своих
мук, и вдруг теперь, когда все сердце ее обратилось к нему, он вдруг почувствовал и сознал, что он стал беспримерно несчастнее, чем был прежде.