Неточные совпадения
Сорок лет назад у хирургов три четверти оперированных умирало от гнойного заражения; гнойное заражение было проклятием
хирургии, о которое разбивалось все искусство оператора.
Вот как, напр., отзывался профессор
хирургии Диффенбах о молодом французском хирурге Вельпо: «это какой-то анатомический хирург».
Хирургия есть искусство, и, как таковое, она более всего требует творчества и менее всего мирится с шаблоном.
Тот же Бильрот, молодым доцентом
хирургии, писал своему учителю Бауму об одном больном, которому Бильрот произвел три раза в течение одной недели насильственное вытяжение ноги, не подозревая, что головка бедра переломлена.
«Уже в 1864 году овариотомия была повсюду признана вполне законной операцией, а еще немного спустя она была уже объявлена триумфом современной
хирургии…»
Комиссия, назначенная Парижской медицинской академией, исследовала д-ра Линдемаиа, и вот как описывает она его состояние устами своего докладчика Бэгена: «Обе руки (от плеч до ладоней) покрыты язвами; многие язвы слились: вокруг них острое и болезненное воспаление; нагноение очень обильно; дно большинства язв сероватого цвета; в общности все эти повреждения, говоря языком
хирургии, имеют очень дурной вид.
Английский хирург Джемс Педжет говорит в своей лекции «о несчастиях в
хирургии»: «Нет хирурга, которому не пришлось бы в течение своей жизни один или несколько раз сократить жизнь больным, в то время как он стремился продолжить ее.
Хирургия, например, настойчиво требует, чтобы каждая рана, каждый даже самый ничтожный порез немедленно подвергались тщательному обеззараживанию.
Неточные совпадения
Разве три министра, один не министр, один дюк, один профессор
хирургии и один лорд пиетизма не засвидетельствовали всенародно в камере пэров и в низшей камере, в журналах и гостиных, что здоровый человек, которого ты видел вчера, болен, и болен так, что его надобно послать на яхте вдоль Атлантического океана и поперек Средиземного моря?.. «Кому же ты больше веришь: моему ослу или мне?» — говорил обиженный мельник, в старой басне, скептическому другу своему, который сомневался, слыша рев, что осла нет дома…
— В чем дело? Как: душа? Душа, вы говорите? Черт знает что! Этак мы скоро и до холеры дойдем. Я вам говорил (тончайшего на рога) — я вам говорил: надо у всех — у всех фантазию… Экстирпировать фантазию. Тут только
хирургия, только одна
хирургия…
Да ведь мы дальше
хирургии ничего ровнешенько не знаем наверняка.
Я посмотрел на нее и забыл на время оперативную
хирургию, одиночество, мой негодный университетский груз, забыл все решительно из-за красоты девочки.
Через четверть часа стихло. Внизу потух свет. Я остался наверху один. Почему-то судорожно усмехнулся, расстегнул пуговицы на блузе, потом их застегнул, пошел к книжной полке, вынул том
хирургии, хотел посмотреть что-то о переломах основания черепа, бросил книгу.