— Нет никого во всем доме, мы одни. Совсем одни. — Крепко обнял ее и горячо шепнул на ухо: — Представь себе: как будто никуда уже тебе не нужно от меня уходить, никто
не вправе грустить, что ты со мною поздно засиживаешься. Нечего бояться, что кто-нибудь нас увидит…
— Что ж ты, чертов гайдук, — сказал Бульба, — деньги взял, а показать и не думаешь? Нет, ты должен показать. Уж когда деньги получил, то ты
не вправе теперь отказать.
— Разве я маленький, что
не вправе отдать кому хочу, еще и родственницам? Мне самому не надо, — продолжал он, — стало быть, отдать им — и разумно и справедливо.
Дав слово Версилову, что письмо это, кроме меня, никому не будет известно, я почел уже себя
не вправе объявлять о нем кому бы то ни было.
Неточные совпадения
Издатель
не счел, однако ж, себя
вправе утаить эти подробности; напротив того, он думает, что возможность подобных фактов в прошедшем еще с большею ясностью укажет читателю на ту бездну, которая отделяет нас от него.
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто
не ведал, и смелые товарищи их были
вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
Карандышев. Да, повеличаться, я
не скрываю. Я много, очень много перенес уколов для своего самолюбия, моя гордость
не раз была оскорблена; теперь я хочу и
вправе погордиться и повеличаться.
«По глупости и со скуки», — объяснил себе Самгин. Он и раньше
не считал себя хозяином в доме, хотя держался, как хозяин;
не считал себя
вправе и делать замечания Анфимьевне, но, забывая об этом, — делал. В это утро он был плохо настроен.
Самгин
не хотел упустить случай познакомиться ближе с человеком, который считает себя
вправе осуждать и поучать. На улице, шагая против ветра, жмурясь от пыли и покашливая, Робинзон оживленно говорил: