Неточные совпадения
Сердито, звонким голоском
Морозов посоветовал ему сначала привести себя в порядок, постричься, помыться. Через минуту Гапон сидел
на стуле среди комнаты, а человек с лицом старика начал стричь его. Но, видимо, ножницы
оказались тупыми или человек этот — неловким парикмахером, — Гапон жалобно вскрикнул:
Фрегат повели, приделав фальшивый руль, осторожно, как носят раненого в госпиталь, в отысканную в другом заливе, верстах в 60 от Симодо, закрытую бухту Хеда, чтобы там повалить
на отмель, чинить — и опять плавать. Но все надежды
оказались тщетными. Дня два плаватели носимы были бурным ветром по заливу и наконец должны были с неимоверными усилиями перебраться все (при
морозе в 4˚) сквозь буруны
на шлюпках, по канату,
на берег, у подошвы японского Монблана, горы Фудзи, в противуположной стороне от бухты Хеда.
Иногда с покрова выпадал снег и начинались серьезные
морозы. И хотя в большинстве случаев эти признаки зимы
оказывались непрочными, но при наступлении их сердца наши били усиленную тревогу. Мы с любопытством следили из окон, как
на пруде, под надзором ключницы, дворовые женщины замакивали в воде и замораживали ощипанную птицу, и заранее предвкушали то удовольствие, которое она доставит нам в вареном и жареном виде в праздничные дни.
Моряк выслал шесть, и мера эта
оказалась вовсе не излишней; от сильного
мороза и слабых тулупов две лучшие кормилицы, отправленные
на пятый день после родов, простудились, и так основательно, что потом, сколько их старуха птичница не окуривала калганом и сабуром, все-таки водяная сделалась; у третьей
на дороге с ребенком родимчик приключился, вероятно от дурного глаза, и, несмотря
на чистый воздух и прочие удобства зимнего пути, в пошевнях он умер, не доезжая Реполовки, где обыкновенно липовские останавливались; так как у матери от этого молоко поднялось в голову, то она и
оказалась не способною кормить грудью.
Я пошел ходить по платформе. Стоит что-то вроде барака, я зашел в него.
Оказывается, фельдшерский пункт для приемки больных с санитарных поездов. Дежурит фельдшер и два солдата. Я попросился у них посидеть и обогреться. Но обогреться было трудно, в бараке градусник показывал 3°
мороза, отовсюду дуло. Солдат устроил мне из двух скамеек кровать, я постелил бурку, покрылся полушубком. Все-таки было так холодно, что за всю ночь только раза два я забылся
на полчаса.