Неточные совпадения
Канонада с каждым днем усиливалась. Робко и осторожно, как будто сама себе не доверяя, по
армии стала распространяться волнующая
весть: японцы обходят наш правый фланг.
Мы простояли в Чантафу двое суток. Пришла
весть, что Куропаткин смещен и отозван в Петербург. Вечером наши госпитали получили приказ от начальника санитарной части третьей
армии, генерала Четыркина. Нашему госпиталю предписывалось идти на север, остановиться у разъезда № 86, раскинуть там шатер и стоять до 8 марта, а тогда, в двенадцать часов дня (вот как точно!), не ожидая приказания, идти в Гунчжулин.
От привезшего приказ офицера мы узнали приятную
весть: наш корпус переводится из третьей
армии во вторую. Значит, мы уходим из-под попечительной власти генерала Четыркина.
Телеграммы шли все самые противоречивые: одна — за мир, другая — за войну. Окончательное заседание постоянно отсрочивалось. Вдруг приносилась
весть: «Мир заключен!» Оказывалось, неправда. Наконец, полетели черные, зловещие телеграммы: Витте не соглашается ни на какие уступки, ему уже взято место на пароходе, консультант профессор Мартенс упаковывает свои чемоданы… Прошел слух, что командующие
армиями съехались к Линевичу на военный совет, что на днях готовится наступление.
Вестей из России не было; рвавшаяся домой
армия волновалась все грозней; дисциплинарная связь, как насквозь проеденная ржавчиною цепь, разлеталась по всем звеньям.
О моем успехе прочти в газетах. Но один шут несколько испортил Мне настроение: это был член Армии Спасения, предложивший Мне немедленно взять трубу и
вести Армию в бой… это были слишком дешевые лавры, и Я выгнал его и его Армию вон. Но Топпи!.. Всю дорогу домой он торжественно молчал и наконец сказал Мне угрюмо и почтительно:
Неточные совпадения
— Штыком! Чтоб получить удар штыком, нужно подбежать вплоть ко врагу. Верно? Да, мы, на фронте, не щадим себя, а вы, в тылу… Вы — больше враги, чем немцы! — крикнул он, ударив дном стакана по столу, и матерно выругался, стоя пред Самгиным, размахивая короткими руками, точно пловец. — Вы, штатские, сделали тыл врагом
армии. Да, вы это сделали. Что я защищаю? Тыл. Но, когда я
веду людей в атаку, я помню, что могу получить пулю в затылок или штык в спину. Понимаете?
— Вождей будущих гонят в рядовые солдаты, — вы понимаете, что это значит? Это значит, что они революционизируют
армию. Это значит, что правительство
ведет страну к анархии. Вы — этого хотите?
Был великий шум и скандал, на двор к нам пришла из дома Бетленга целая
армия мужчин и женщин, ее
вел молодой красивый офицер и, так как братья в момент преступления смирно гуляли по улице, ничего не зная о моем диком озорстве, — дедушка выпорол одного меня, отменно удовлетворив этим всех жителей Бетленгова дома.
Сын не особенно радовал; он
вел разгульную жизнь, имел неоднократно «истории», был переведен из гвардии в
армию и не выказывал ни малейшей привязанности к семье.
Напротив, положение французской
армии было вовсе не завидное: превращенная в пепел Москва не доставляла давно уже никакого продовольствия, и, несмотря на все военные предосторожности, целые партии фуражиров пропадали без
вести; с каждым днем возрастала народная ненависть к французам.