Неточные совпадения
Уже в пути мы приметили этот злосчастный эшелон. У солдат были малиновые погоны без всяких цифр и знаков, и мы прозвали их «малиновой командой». Команду вел один поручик. Чтобы не заботиться о довольствии солдат, он выдавал им на
руки казенные 21 копейку и предоставлял им питаться, как хотят. На каждой станции солдаты рыскали по платформе и окрестным лавочкам, раздобывая себе пищи.
В султановском госпитале
уже месяца полтора была еще новая сверхштатная сестра, Варвара Федоровна Каменева. Ее муж, артиллерийский офицер из запаса, служил
в нашем корпусе. Она оставила дома ребенка и приехала сюда, чтоб быть недалеко от мужа. Вся ее душа как будто была из туго натянутых струн, трепетно дрожавших скрытою тоскою, ожиданием и ужасом. Ее родственники имели крупные связи, ей предложили перевести ее мужа
в тыл. С отчаянием сжимая
руки, она ответила...
Японец снял еще фуфайку и коленкоровую рубаху. Пулевая ранка
в пояснице
уже запеклась. Японец вопросительно кивнул мне головою, потер
руки и потом стал тереть свою круглую, стриженую голову с жесткими черными волосами.
— Э, вы не можете себе представить, что сейчас делается
в штабах! Это сказка какая-то, которой свежий человек не поверит. Казалось бы, чего
уж горячей время, чем теперь, штабы должны бы работать день и ночь. А все сидят сложа
руки. Я себе выдумал дело, чтоб не видеть, что кругом… И только один горячий, поднимающий интерес у всех — к наградам. Только о наградах везде и говорят.
От Каинска мы всю ночь бешено мчались почти без остановок. К утру были
уже в Омске. Наш капитан гордо потирал
руки.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было
уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет!
В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а
в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И
руки дрожат, и все помутилось.
Аммос Федорович. А я на этот счет покоен.
В самом деле, кто зайдет
в уездный суд? А если и заглянет
в какую-нибудь бумагу, так он жизни не будет рад. Я вот
уж пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну
в докладную записку — а! только
рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что
в ней правда и что неправда.
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет
в руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только
уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
Уж в баньке он попарился, // Ушицы ложкой собственной, // С
рукой благословляющей, // Досыта похлебал.
И то
уж благо: с Домною // Делился им; младенцами // Давно
в земле истлели бы // Ее родные деточки, // Не будь
рука вахлацкая // Щедра, чем Бог послал.