Неточные совпадения
Поезд исчезал вдали. По перрону к арестованному солдату шел
начальник дивизии.
Начальник эшелона подходит к выстроившимся у
поезда солдатам. На фланге стоит унтер-офицер и… курит папироску.
На одной станции мы нагнали шедший перед нами эшелон с строевыми солдатами. В проходе между их и нашим
поездом толпа солдат окружила подполковника,
начальника эшелона. Подполковник был слегка бледен, видимо, подбадривал себя изнутри, говорил громким, командующим голосом. Перед ним стоял молодой солдат, тоже бледный.
Эшелон, с которым мы теперь ехали, вез из Владивостока запасных сибиряков. На каждой большой станции с
поезда сходило по нескольку десятков человек. В купе полковника,
начальника эшелона, все время толпились солдаты, которым он производил денежный расчет.
От военного
начальника дороги пришла грозная телеграмма с требованием, чтоб почтовый
поезд шел точно по расписанию. Но телеграмма, конечно, ничего не изменила. До самой Самары мы ехали следом за воинским эшелоном, и только у Самары эшелон обманным образом отвезли на боковую ветку, арестовали офицеров эшелона и очистили путь почтовому
поезду.
Неточные совпадения
Девушка взяла мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие мешки. Вронский взял под руку мать; но когда они уже выходили из вагона, вдруг несколько человек с испуганными лицами пробежали мимо. Пробежал и
начальник станции в своей необыкновенного цвета фуражке. Очевидно, что-то случилось необыкновенное. Народ от
поезда бежал назад.
Солдаты исчезли, на перроне остались красноголовая фигура
начальника станции и большой бородатый жандарм, из багажного вагона прыгали и падали неуклюжие мешки, все совершалось очень быстро, вьюга толкнула
поезд, загремели сцепления вагонов, завизжали рельсы.
Вокруг этой кучки тотчас же образовался круг любопытных и подобострастных перед богатством людей:
начальник станции в красной фуражке, жандарм, всегда присутствующая летом при прибытии
поездов худощавая девица в русском костюме с бусами, телеграфист и пассажиры: мужчины и женщины.
В двенадцать часов Рациборский проводил Ярошиньского на петербургскую железную дорогу, постоял у барьера, пока тронулся
поезд, и, кивнув друг другу, иезуит-подчиненный расстался с иезуитом-начальником.
Мы заняли ползала у буфета, смешались с офицерами, пили донское; Далматов угостил настоящим шампанским, и, наконец, толпой двинулись к платформе после второго звонка. Вдруг шум, толкотня, и к нашему вагону 2-го класса — я и
начальник эшелона прапорщик Прутников занимали купе в этом вагоне, единственном среди товарного состава
поезда, — и в толпу врывается, хромая, Андреев-Бурлак с двухаршинным балыком под мышкой и корзинкой вина.