На место Султанова был назначен
новый главный врач, суетливый, болтливый и совершенно ничтожный старик. Султановские традиции остались при нем в полной целости. Граф Зарайский продолжал ездить к своей сестре, госпитальное начальство лебезило перед графом. У его сестры был отдельный денщик. Она завела себе корову, — был назначен солдат пасти корову. Солдат заявил сестре...
Неточные совпадения
Главный врач встретил знакомого офицера, расспросил его насчет пути и опять повел нас сам, не беря проводника. Опять мы сбивались с дороги, ехали бог весть куда. Опять ломались дышла, и несъезженные лошади опрокидывали возы. Подходя к Сахотазе, мы нагнали наш дивизионный обоз. Начальник обоза показал нам
новый приказ, по которому мы должны были идти на станцию Суятунь.
— Как? Вполне ясно, в войне наступает перелом. До сих пор мы всё отступали, теперь удержались на месте. В следующий бой разобьем япошек. А их только раз разбить, — тогда так и побегут до самого моря.
Главная работа будет уж казакам… Войск у них больше нет, а к нам подходят все
новые… Наступает зима, а японцы привыкли к жаркому климату. Вот увидите, как они у нас тут зимою запищат!
Интенданты были очень горды, что опоздали с ними всего на месяц: в русско-турецкую войну полушубки прибыли в армию только в мае [Впрочем, как впоследствии выяснилось, особенно гордиться было нечего: большое количество полушубков пришло в армию даже не в мае, а через год после заключения мира. «
Новое Время» сообщало в ноябре 1906 года: «В Харбин за последнее время продолжают прибывать как отдельные вагоны, так и целые поезда грузов интендантского ведомства, состоящих
главным образом из теплой одежды.
Сестры передали это
новой сестре. Она при встрече сказала
главному врачу...
На берегу реки, под откосом, лежал, понурив голову, отставший от гурта вол. У
главного врача разгорелись глаза. Он остановил обоз, спустился к реке, велел прирезать быка и взять с собой его мясо.
Новый барыш ему рублей в сотню. Солдаты ворчали и говорили...
Поздно вечером 14 марта наши два и еще шесть других подвижных госпиталей получили от генерала Четыркина
новое предписание, — завтра, к 12 ч. дня, выступить и идти в деревню Лидиатунь. К приказу были приложены кроки местности с обозначением
главных деревень по пути. Нужно было идти тридцать верст на север вдоль железной дороги до станции Фанцзятунь, а оттуда верст двадцать на запад.
Мы простояли день, другой. На имя
главного врача одного из госпиталей пришел
новый приказ Четыркина, — всем госпиталям развернуться, и такому-то госпиталю принимать тяжело-раненых, такому-то — заразных больных и т. д. Нашему госпиталю предписывалось принимать «легко-больных и легко-раненых, до излечения». Все хохотали. Конечно, ни один из госпиталей не развернулся, потому что принимать было некого.
Аристашка оцепенел, как дупель, над которым охотничья собака сделала стойку. Он заметил всего одно:
новый главный управляющий был кос на левый глаз, тогда как он, Аристашка, имел косой правый глаз. Управляющий бойко взбежал во второй этаж, осмотрел все комнаты и коротко приказал оставить себе всего две — кабинет и приемную, а остальные затворить.
Пока реформы нового управляющего не касались одной шахты Рублихи, где по-прежнему «руководствовал» один Родион Потапыч, и все с нетерпением ждали момента, когда встретятся старый штейгер и
новый главный управляющий.
Сейчас же было заключено условие, и артель Матюшки переселилась на Сиротку через два дня. К ним присоединились лакей Ганька и бывший доводчик на золотопромывальной фабрике Ераков. Народ так и бежал с компанейских работ: раз — всех тянуло на свой вольный хлеб, а второе —
новый главный управляющий очень уж круто принялся заводить свои новые порядки.
Новый главный управляющий Балчуговскими золотыми промыслами явился той новой метлой, которая, по пословице, чисто метет. Он сразу и везде завел новые порядки начиная со своей конторы. Его любимой фразой было:
Неточные совпадения
Понятно, что, ввиду такого нравственного расстройства,
главная забота
нового градоначальника была направлена к тому, чтобы прежде всего снять с глуповцев испуг.
Две дамы эти были
главные представительницы избранного
нового петербургского кружка, называвшиеся, в подражание подражанию чему-то, les sept merveilles du monde. [семь чудес света.]
Заговаривая с мужиками о том же и делая им предложения сдачи на
новых условиях земель, он тоже сталкивался с тем
главным затруднением, что они были так заняты текущей работой дня, что им некогда было обдумывать выгоды и невыгоды предприятия.
Главное же — ему нужно было ехать не откладывая: надо успеть предложить мужикам
новый проект, прежде чем посеяно озимое, с тем чтобы сеять его уже на
новых основаниях.
Главное,
главное в том, что все теперь пойдет по-новому, переломится надвое, — вскричал он вдруг, опять возвращаясь к тоске своей, — все, все, а приготовлен ли я к тому?