Неточные совпадения
— Видел на днях сам, собственными глазами:
в маленьком, тесном зальце, как сельди
в бочке, толкутся офицеры, врачи; истомленные сестры спят на своих чемоданах. А
в большой, великолепный
зал нового вокзала никого не
пускают, потому что генерал-квартирмейстер Флуг совершает там свой послеобеденный моцион! Изволите видеть, наместнику понравился новый вокзал, и он поселил
в нем свой штаб, и все приезжие жмутся
в маленьком, грязном и вонючем старом вокзале!
Меня тотчас ввели во владение моей комнаты, одели с ног до головы в казенное, тут приготовленное, и
пустили в залу, где уже двигались многие новобранцы.
Неточные совпадения
— Я сначала попробовал полететь по комнате, — продолжал он, — отлично! Вы все сидите
в зале, на стульях, а я, как муха, под потолок залетел. Вы на меня кричать,
пуще всех бабушка. Она даже велела Якову ткнуть меня половой щеткой, но я пробил головой окно, вылетел и взвился над рощей… Какая прелесть, какое новое, чудесное ощущение! Сердце бьется, кровь замирает, глаза видят далеко. Я то поднимусь, то опущусь — и, когда однажды поднялся очень высоко, вдруг вижу, из-за куста,
в меня целится из ружья Марк…
— Митя, отведи меня… возьми меня, Митя, —
в бессилии проговорила Грушенька. Митя кинулся к ней, схватил ее на руки и побежал со своею драгоценною добычей за занавески. «Ну уж я теперь уйду», — подумал Калганов и, выйдя из голубой комнаты, притворил за собою обе половинки дверей. Но пир
в зале гремел и продолжался, загремел еще
пуще. Митя положил Грушеньку на кровать и впился
в ее губы поцелуем.
В Купеческом клубе жрали аршинных стерлядей на обедах.
В Охотничьем — разодетые дамы «кушали деликатесы», интриговали на маскарадах,
в карточные их не
пускали.
В Немецком — на маскарадах,
в «убогой роскоши наряда»,
в трепаных домино, «замарьяживали» с бульвара пьяных гостей, а шулера обыгрывали их
в карточных
залах.
Перед ним двигалось привидение
в белом и исчезло
в вестибюле, где стало подниматься по лестнице во второй этаж. Крейцберг
пустил вслед ему пулю, выстрел погасил свечку, — пришлось вернуться. На другой день наверху,
в ободранных
залах, он обнаружил кучу соломы и рогож — место ночлега десятков людей.
Нас же не
пустили туда; но мы видели и слышали, как с пеньем пронесли образ через
залу, молились
в отворенную дверь нашей столовой.