Город все время жил в страхе и трепете. Буйные толпы призванных солдат
шатались по городу, грабили прохожих и разносили казенные винные лавки. Они говорили: «Пускай под суд отдают, — все равно помирать!» Вечером за лагерями солдаты напали на пятьдесят возвращавшихся с кирпичного завода баб и изнасиловали их. На базаре шли глухие слухи, что готовится большой бунт запасных.
Хорошо еще, что некому было за мной присмотреть: дворецкий, видно, заболтался с своими гостьми, другие слуги пошли
шататься по городу, а конюха так пьяны, что лыком не вяжут.
Этот бедный, глуповатый чудак, которого я люблю тем сильнее, чем оборваннее и грязнее делается его летнее франтоватое пальто, пять месяцев тому назад прибыл в столицу искать должности по письменной части. Все пять месяцев он
шатался по городу, просил дела и только сегодня решился выйти на улицу просить милостыню…
Неточные совпадения
— Наутро я вышел
по городу побродить, — продолжал князь, лишь только приостановился Рогожин, хотя смех всё еще судорожно и припадочно вздрагивал на его губах, — вижу,
шатается по деревянному тротуару пьяный солдат, в совершенно растерзанном виде.
Шатаясь по улицам, я всматривался детски-любопытными глазами в незатейливую жизнь городка с его лачугами, вслушивался в гул проволок на шоссе, вдали от городского шума, стараясь уловить, какие вести несутся
по ним из далеких больших
городов, или в шелест колосьев, или в шепот ветра на высоких гайдамацких могилах.
Мальчик,
по имени Валек, высокий, тонкий, черноволосый, угрюмо
шатался иногда
по городу без особенного дела, заложив руки в карманы и кидая
по сторонам взгляды, смущавшие сердца калачниц. Девочку видели только один или два раза на руках пана Тыбурция, а затем она куда-то исчезла, и где находилась — никому не было известно.
Прошло еще несколько дней. Члены «дурного общества» перестали являться в
город, и я напрасно
шатался, скучая,
по улицам, ожидая их появления, чтобы бежать на гору. Один только «профессор» прошел раза два своею сонною походкой, но ни Туркевича, ни Тыбурция не было видно. Я совсем соскучился, так как не видеть Валека и Марусю стало уже для меня большим лишением. Но вот, когда я однажды шел с опущенною головою
по пыльной улице, Валек вдруг положил мне на плечо руку.
По улицам
города я
шатался теперь с исключительной целью — высмотреть, тут ли находится вся компания, которую Януш характеризовал словами «дурное общество»; и если Лавровский валялся в луже, если Туркевич и Тыбурций разглагольствовали перед своими слушателями, а темные личности шныряли
по базару, я тотчас же бегом отправлялся через болото, на гору, к часовне, предварительно наполнив карманы яблоками, которые я мог рвать в саду без запрета, и лакомствами, которые я сберегал всегда для своих новых друзей.