Неточные совпадения
(Почерк Лельки.) — Был дождь, кругом лужи, и шумят листьями деревья, я стою и думаю: идти ли к ним, к товарищам, к стойким,
светлым коммунистам? Была
грусть сильней, чем когда бы то ни было, хотелось умереть, и думала, что иду прощаться. Все-таки пошла к ним, было хорошо от их привета и участия, однако же губы иногда нервно подергивались.
Она очень скоро уходила, — видно, я ей совсем не был интересен. А у меня после встречи была на душе
светлая грусть и радость, что на свете есть такие чудесные девушки.
И если при отце неприятно плакать, а капризничать даже опасно, то с нею слезы приобретают необыкновенно приятный вкус и наполняют душу такою
светлою грустью, какой нет ни в игре, ни в смехе, ни даже в чтении самых страшных сказок.
Неточные совпадения
В те дни мысли и чувства о боге были главной пищей моей души, самым красивым в жизни, — все же иные впечатления только обижали меня своей жестокостью и грязью, возбуждая отвращение и
грусть. Бог был самым лучшим и
светлым из всего, что окружало меня, — бог бабушки, такой милый друг всему живому. И, конечно, меня не мог не тревожить вопрос: как же это дед не видит доброго бога?
Перед детским воображением вставали, оживая, образы прошедшего, и в душу веяло величавою
грустью и смутным сочувствием к тому, чем жили некогда понурые стены, и романтические тени чужой старины пробегали в юной душе, как пробегают в ветреный день легкие тени облаков по
светлой зелени чистого поля.
Берсенев понимал, что воображение Елены поражено Инсаровым, и радовался, что его приятель не провалился, как утверждал Шубин; он с жаром, до малейших подробностей, рассказывал ей все, что знал о нем (мы часто, когда сами хотим понравиться другому человеку, превозносим в разговоре с ним наших приятелей, почти никогда притом не подозревая, что мы тем самым себя хвалим), и лишь изредка, когда бледные щеки Елены слегка краснели, а глаза
светлели и расширялись, та нехорошая, уже им испытанная,
грусть щемила его сердце.
Любовь Александровна смотрела на него с глубоким участием; в его глазах, на его лице действительно выражалась тягостная печаль;
грусть его особенно поражала, потому что она не была в его характере, как, например, в характере Круциферского; внимательный человек понимал, что внешнее, что обстоятельства, долго сгнетая эту
светлую натуру, насильственно втеснили ей мрачные элементы и что они разъедают ее по несродности.
Несмотря на усталость, он долго не мог заснуть: как тяжелый свинец, неизъяснимая
грусть лежала на его сердце; все
светлые мечты, все радостные надежды, свобода, счастие отечества — все, что наполняло восторгом его душу, заменилось каким-то мрачным предчувствием.