Неточные совпадения
И двенадцать тысяч
человек обнажили головы. «Отче наш, иже еси на небеси», — начала наша рота. Рядом тоже запели. Шестьдесят хоров, по двести
человек в каждом, пели каждый сам по себе; выходили диссонансы, но молитва все-таки звучала трогательно и торжественно. Понемногу начали затихать хоры; наконец далеко, в батальоне, стоявшем на конце
лагеря, последняя рота пропела: «но избави нас от лукавого». Коротко пробили барабаны.
Я посмотрел на спящий
лагерь; все было спокойно; между далеким громом орудий и шумом ветра слышалось мирное храпение
людей. И страстно захотелось мне вдруг, чтобы всего этого не было, чтобы поход протянулся еще, чтобы этим спокойно спящим, а вместе с ними и мне, не пришлось идти туда, откуда гремели выстрелы.
Темный восток посерел; ветер стал утихать. Тучи разошлись; умирающие звезды виднелись кое-где на побледневшем зеленоватом небе. Начало светать; в
лагере кое-кто проснулся, и услышавшие звуки сражения будили других. Говорили мало и тихо. Неизвестность близко подошла к
людям: никто не знал, что будет завтра, и не хотел ни думать, ни говорить об этом завтрашнем дне.
Несмотря на то, что мы не могли открыть неприятеля, наш маленький отряд принимал все меры осторожности. Днем и ночью стояла кругом
лагеря густая аванпостная цепь. По условиям местности, ее линия была очень длинна, и каждый день несколько рот были заняты этой бездеятельной, но очень утомительной службой. Бездействие, почти постоянный голод, неизвестность положения дурно действовали на
людей.
Неточные совпадения
— Безошибочное чутье на врага. Умная душа. Вы — помните ее? Котенок. Маленькая, мягкая. И — острое чувство брезгливости ко всякому негодяйству. Был случай: решили извинить
человеку поступок весьма дрянненький, но вынужденный комбинацией некоторых драматических обстоятельств личного характера. «Прощать — не имеете права», — сказала она и хотя не очень логично, но упорно доказывала, что этот герой товарищеского отношения — не заслуживает. Простили. И
лагерь врагов приобрел весьма неглупого негодяя.
— Меньшиков, — назвал его Тагильский, усмехаясь. — Один из крупнейших в
лагере мошенников пера и разбойников печати, как знаете, разумеется. В словаре Брокгауза о нем сказано, что, будучи нравственно чутким
человеком, он одержим искренним стремлением познать истину.
От этого, бросая в горячем споре бомбу в
лагерь неуступчивой старины, в деспотизм своеволия, жадность плантаторов, отыскивая в
людях людей, исповедуя и проповедуя человечность, он добродушно и снисходительно воевал с бабушкой, видя, что под старыми, заученными правилами таился здравый смысл и житейская мудрость и лежали семена тех начал, что безусловно присвоивала себе новая жизнь, но что было только завалено уродливыми формами и наростами в старой.
Пока я стоял на валу, несколько империалистов вдруг схватили из толпы одного
человека, на вид очень смирного, и потащили к
лагерю.
«Он говорит «пущает», а ты говоришь «двадцатипятирублевый билет», думал между тем Нехлюдов, чувствуя непреодолимое отвращение к этому развязному
человеку, тоном своим желающему показать, что он с ним, с Нехлюдовым, одного, а с пришедшими клиентами и остальными — другого, чуждого им
лагеря.