Ему не хотелось отвести глаз от звезды. Кто-то быстро прошел по улице, сильно стуча
озябшими ногами по плитам панели и ежась в холодном пальто; карета провизжала колесами по подмерзшему снегу; проехал извозчик с толстым барином, а Алексей Петрович все стоял, как застывший.
Откинув медвежью полость, он осторожно выпростал из саней свои
озябшие ноги без калош (он гордился тем, что не знал калош) и, бодрясь, позванивая шпорами, прошел по ковру в почтительно отворенную перед ним дверь швейцаром.
Медленно двигались по небу звезды, одни заходили, слева из-за сопок появлялись другие. Вдали изредка слышались одиночные выстрелы. Солдаты стояли, неподвижно опершись о винтовки. Временами то один, то другой топал
озябшими ногами.
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать
озябшими ногами на месте.
Неточные совпадения
Когда арестованные, генерал и двое штатских, поднялись на ступени крыльца и следом за ними волною хлынули во дворец люди, —
озябший Самгин отдал себя во власть толпы, тотчас же был втиснут в двери дворца, отброшен в сторону и ударил коленом в спину солдата, — солдат, сидя на полу, держал между
ног пулемет и ковырял его каким-то инструментом.
Один из них — длинноволосый, в лёгком пальто, застёгнутом до подбородка, в измятой шляпе —
озябшими, красными пальцами крутил острую рыжую бороду и нетерпеливо постукивал о землю
ногами в худых башмаках.
Кто-то в темноте копошится в
ногах, чем-то тяжелым и теплым прикрывает
озябшее тело: кто это?
Растаптывая пол тяжёлыми ударами
ног, поручик, хлопнув дверью, исчез, оставив за собой тихий звон стекла висячей лампы и коротенький визг Полины. Яков встал на мягкие
ноги, они сгибались, всё тело его дрожало, как
озябшее; среди комнаты под лампой стояла Полина, рот у неё был открыт, она хрипела, глядя на грязненькую бумажку в руке своей.
Артамонову почти приятно было видеть мальчика под осенним дождём или зимою, когда Павел колол дрова и грел дыханием
озябшие пальцы, стоя, как гусь, на одной
ноге, поджимая другую, с которой сползал растоптанный, дырявый сапог.