Неточные совпадения
По объявлении войны, когда сделаны были военные распоряжения и русские войска двинулись к прусской границе, вдруг получено было известие о полном поражении Пруссии.
Обстоятельство, неприятное само по себе, было для нас тем более неприятным, что придавало делу другой оборот. Не отказываясь от войны с Наполеоном, русские из союзников должны были обратиться в
главных деятелей, и вместо того, чтобы прогнать Наполеона за Рейн, должны были заботиться о защите своих собственных границ.
В искренности и правдивости этого человека, так бесповоротно, что было видно по тону его голоса, решившегося покончить свои расчеты с жизнью, сомневаться было нельзя, да и рассказ его всецело подтверждался мельчайшими
обстоятельствами происшедшего, а
главное характером и способностью решиться на такое гнусное дело обвиняемых им Агафонихи и Настасьи.
Подпоручик Яков Иванович Ростовцев, открывший, как мы знаем, великому князю Николаю Павловичу существование готового вспыхнуть заговора, был совершенно чужд ему и не знал ни его целей, ни разветвлений: он угадал только, что заговор этот давно существовал и что
обстоятельства давали ему в руки опасное оружие против императорского правительства. Он узнал также по счастливому случаю имена
главных заговорщиков.
Неточные совпадения
— Да как вам сказать, Афанасий Васильевич? Я не знаю, лучше ли мои
обстоятельства. Мне досталось всего пя<тьдесят> душ крестьян и тридцать тысяч денег, которыми я должен был расплатиться с частью моих долгов, — и у меня вновь ровно ничего. А
главное дело, что дело по этому завещанью самое нечистое. Тут, Афанасий Васильевич, завелись такие мошенничества! Я вам сейчас расскажу, и вы подивитесь, что такое делается. Этот Чичиков…
А
главное, существует одно
обстоятельство, которое меня очень монтировало, но о котором я… умолчу.
Здесь опускаю одно
обстоятельство, о котором лучше будет сказать впоследствии и в своем месте, но упомяну лишь о том, что
обстоятельство это наиглавнейше утвердило Ламберта в убеждении о действительном существовании и,
главное, о ценности документа.
Ответ мне теперь ясен: Версилов нужен был ему, во-первых, по знанию
обстоятельств, а
главное, Версилов был нужен ему, в случае переполоха или какой беды, чтобы свалить на него всю ответственность.
Замечу еще, что сама Анна Андреевна ни на минуту не сомневалась, что документ еще у меня и что я его из рук еще не выпустил.
Главное, она понимала превратно мой характер и цинически рассчитывала на мою невинность, простосердечие, даже на чувствительность; а с другой стороны, полагала, что я, если б даже и решился передать письмо, например, Катерине Николаевне, то не иначе как при особых каких-нибудь
обстоятельствах, и вот эти-то
обстоятельства она и спешила предупредить нечаянностью, наскоком, ударом.