Неточные совпадения
— Да жизнь, дружище, твоя собственная, как неверно привыкли
говорить люди, жизнь… Она дана тебе божественной волею и ею только может быть отнята, это вообще, если речь идет
о жизни человека, но, кроме того, каждый из нас гражданин и, наконец, воин, мундир которого ты носишь… а следовательно, наша жизнь принадлежит человечеству, народу,
государству, но далеко не лично нам.
— Ничуть, — спокойно ответила Ольга Николаевна, — я
говорю не против права
государства исторгнуть из своей среды вредного сочлена, и даже совершенно уничтожить его, я
говорю о самоуправстве между равными членами этого общества, каковым самоуправством, несомненно, является убийство из мести, дуэль и тому подобные, самим
государством признаваемые за преступные действия.
Вспомнилось, как однажды у Прейса Тагильский холодно и жестко
говорил о государстве как органе угнетения личности, а когда Прейс докторально сказал ему: «Вы шаржируете» — он ответил небрежно: «Это история шаржирует». Стратонов сказал: «Ирония ваша — ирония нигилиста». Так же небрежно Тагильский ответил и ему: «Ошибаетесь, я не иронизирую. Однако нахожу, что человек со вкусом к жизни не может прожевать действительность, не сдобрив ее солью и перцем иронии. Учит — скепсис, а оптимизм воспитывает дураков».
Неточные совпадения
В коротких, но определительных словах изъяснил, что уже издавна ездит он по России, побуждаемый и потребностями, и любознательностью; что
государство наше преизобилует предметами замечательными, не
говоря уже
о красоте мест, обилии промыслов и разнообразии почв; что он увлекся картинностью местоположенья его деревни; что, несмотря, однако же, на картинность местоположенья, он не дерзнул бы никак обеспокоить его неуместным заездом своим, если бы не случилось что-то в бричке его, требующее руки помощи со стороны кузнецов и мастеров; что при всем том, однако же, если бы даже и ничего не случилось в его бричке, он бы не мог отказать себе в удовольствии засвидетельствовать ему лично свое почтенье.
Как они делают, бог их ведает: кажется, и не очень мудреные вещи
говорят, а девица то и дело качается на стуле от смеха; статский же советник бог знает что расскажет: или поведет речь
о том, что Россия очень пространное
государство, или отпустит комплимент, который, конечно, выдуман не без остроумия, но от него ужасно пахнет книгою; если же скажет что-нибудь смешное, то сам несравненно больше смеется, чем та, которая его слушает.
«Как можете вы, представитель закона,
говорить спокойно и почти хвалебно
о проповеднике учения, которое отрицает основные законы
государства?»
Если императоры
говорили, что они призваны не только управлять
государством, но и заботиться
о спасении душ своих подданных, то теперь новый кесарь тоже заботится
о спасении души, хотя бы то было спасение души от религиозных суеверий.
Если в XX в. предпочитают
говорить о плановом хозяйстве,
о дирижизме, об усилении власти
государства над человеком, то это главным образом потому, что мы живем в мире, созданном двумя мировыми войнами, и готовимся к третьей мировой войне.