Неточные совпадения
— Мы видим из речей ваших, — перебили его поселяне, — что вы еще ничего не знаете и имеете простую душу; посмотрите,
как нас морят; в магазине, верно, весь хлеб отравлен; нет места, где бы не было
положено яду. Страшно подойти к колодцам; куда ни пойдешь, везде думай о смерти — и от кого? От начальников, ведь нам все открыл Богоявленский.
Нам священника Лавра жена открыла, что Бутович приезжал к ним ночью, вошел через окно, и, вынув саблю, принуждал его подписаться на холеру и в Ильин день отравить всех вином; да вот в 1-й поселенской роте нашли в колодце записку Савурского, сколько в него
положено яду; да и писарь Штоц признался, что и весь провиант в магазине отравлен, — то мы просим вас, если вы что знаете, открыть нам о таком умысле и сказать: в
каких колодцах брошен яд?
Бессеменов. И всего — девяносто пять… Два с пятаком сдачи… пожалуйте! А насчет аккуратности, милая барыня, вы сказали справедливо. Аккуратностью весь свет держится… Само солнце восходит и заходит аккуратно, так,
как положено ему от века… а уж ежели в небесах порядок, то на земле — тем паче быть должно… Да вот и сами вы — как срок настал, так и деньги несете…
— Ещё бы! Вот и боязно будто — женимся, да как начнётся бедность, да дети и всё это,
как положено, — не потерялась бы дружба-то, думаешь…
Неточные совпадения
— Только если бы не жалко бросить, что заведено… трудов
положено много… махнул бы на всё рукой, продал бы, поехал бы,
как Николай Иваныч… Елену слушать, — сказал помещик с осветившею его умное старое лицо приятною улыбкой.
— Говорят — девять тысяч
положено? — спросил он, и, так
как Самгин не ответил, он вздохнул: — Вот до чего… дошло! Девять тысяч…
Голова совсем лысая; бакенбарды были по-прежнему большие, но смятые и перепутанные,
как войлок, в каждой точно
положено было по комку снега.
Райский пошел домой, чтоб поскорее объясниться с Верой, но не в том уже смысле,
как было
положено между ними. Победа над собой была до того верна, что он стыдился прошедшей слабости и ему хотелось немного отметить Вере за то, что она поставила его в это положение.
В шесть часов мы были уже дома и сели за третий обед — с чаем. Отличительным признаком этого обеда или «ужина»,
как упрямо называл его отец Аввакум, было отсутствие супа и присутствие сосисок с перцем, или, лучше, перца с сосисками, — так было его много
положено. Чай тоже, кажется, с перцем. Есть мы, однако ж, не могли: только шкиперские желудки флегматически поглощали мяса через три часа после обеда.