Неточные совпадения
Минута объявления войны Наполеону со стороны Пруссии, казалось, была самая благоприятная, так как необыкновенное оживление охватило все прусское общество. Пылкий принц Людовик, симпатичная королева не уезжали из
лагеря; профессора на кафедрах, поэты в стихах призывали народ к оружию и даже философ Фихте в речах своих к германскому народу просил как милости принять его в
ряды прусской армии.
Да и, кроме того, Наталья Федоровна за последнее время как-то совершенно окаменела — для нее все казалось безразлично. С некоторой душевной тревогой следила она за известиями с театра военных действий, и эта тревога увеличилась, когда вскоре после битвы при Прейсиш-Эйлау получено было известие о выступлении гвардии, в
рядах которой служил Зарудин, в Юрбург под начальством великого князя Константина Павловича, а затем и сам государь поехал в
лагерь.
Неточные совпадения
А справа к
лагерю, над обрывистым берегом рва, почти
рядом с краем ее, сверкали заманчиво на солнце
ряды будочек с подарками.
И двенадцать тысяч человек обнажили головы. «Отче наш, иже еси на небеси», — начала наша рота.
Рядом тоже запели. Шестьдесят хоров, по двести человек в каждом, пели каждый сам по себе; выходили диссонансы, но молитва все-таки звучала трогательно и торжественно. Понемногу начали затихать хоры; наконец далеко, в батальоне, стоявшем на конце
лагеря, последняя рота пропела: «но избави нас от лукавого». Коротко пробили барабаны.
Они пошли
рядом по
лагерю к выходу на дорогу, ведущую в Петергоф. Появление этой пары не ускользнуло от внимания солдат.
Навес для пушек под именем пушечного двора,
ряды балаганов под именем лавок, которые можно было снять и опять поставить в несколько часов, как
лагерь, каменный дом московского головы (Ховрина), множество деревянных церквей, достойных названия часовней, — вот вам и площадь, называемая Красною.
Прием, сделанный императрице в Толстодубове, под Глуховом, на самом рубеже Украины, был великолепен. Десять полков регистровых, два компанейских и несколько отрядов из надворной гетманской хоругви, генеральные старшины и бунчуковые товарищи, между которыми были и новопожалованные: закройщик Будлянский, ткач Закревский и казаки Стрешенцевы и Дараган, игравшие теперь первую роль на родине, расположились
лагерем в шесть верстах от Ясмани. Полки были выстроены в одну линию, в два
ряда.