Неточные совпадения
«И с чего это с ней так вдруг? — пронеслось в
голове Натальи Федоровны. — Ходили мы с ней обнявшись по комнате, о том, о сем разговаривали, заговорили о Николае Павловиче, сказала я, что он, по-моему, умный человек, и вдруг… схватила она меня что есть силы за плечи, усадила на стул,
упала предо мною на колени и ни с того, ни с сего зарыдала…»
«Еще насмехается, за что же, за что?» — пронеслось в его
голове, и он в изнеможении скорее
упал, нежели сел в кресло. Вся кровь прилила ему к
голове, перед глазами запрыгали какие-то зеленые круги. Мысль, что пригласительный билет прислала ему его Талечка — счастливая невеста другого, жгла ему мозг, лишала сознания.
«Он умер!» — было первою мыслью Андрея Павловича, но, подбежав к полулежавшему в кресле Зарудину и схватив его за руку, услыхал учащенное биение пульса. Его друг оказался лишь в глубоком обмороке. Испуганный раздавшимися шагами и напором в дверь, несчастный поспешил спустить курок, но рука дрогнула, дуло пистолета соскользнуло от виска и пуля, поранив верхние покровы
головы и
опалив волосы, ударила в угол, в стоявшую статую.
Несчастная Глаша, как пласт,
упала на землю, ударившись
головой о стену сарая.
— Я
спать не хочу… — сквозь зубы процедил Талицкий и, положив локти на стол, уронил
голову на руки.
«Ишь, дрыхнет, — пронеслось в его
голове, — вот что значит иметь светлое прошлое и светлое будущее… я давно не
спал так. Будущее, — повторил он мысленно, — впрочем, он не знает этого будущего, даже очень близкого, и хорошо, что не знает, пусть
спит, скоро так заснет, что не проснется».
В эту минуту священник берет с престола крест и, возвысив его, приближается к дверям; увидя крест, императрица
падает пред ним на землю, притиснув
голову к полу почти у самых ног священника.
Николай Павлович, несколько успокоившись и усевшись в кресло, рассказал им, что идя к ним, они с Кудриным проходили по Кузнецкому мосту; вдруг у одного из магазинов остановились парные сани и из них вышла молодая дама, которая и прошла мимо них в магазин. Эту даму Николай Павлович разглядел очень пристально, так как свет из окон магазина
падал прямо на ее лицо и готов прозакладывать
голову, что это была не кто иная, как Екатерина Петровна Бахметьева.
Тут вдруг я бросил думать всю эту бессмыслицу и в отчаянии
упал головой на подушку. «Да не будет же!» — воскликнул я с внезапною решимостью, вскочил с постели, надел туфли, халат и прямо отправился в комнату Макара Ивановича, точно там был отвод всем наваждениям, спасение, якорь, на котором я удержусь.
Такие лудевы ставятся всегда в горах на кабарожьих тропах. В изгороди местами оставляются проходы, а в них настораживаются веревочные петли.
Попав головой в петлю, испуганная кабарга начинает метаться, и чем сильнее бьется, тем больше себя затягивает.
Слезы душили меня, я сел на диван и, не в силах говорить более,
упал головой ему на колена, рыдая так, что мне казалось, я должен был умереть в ту же минуту.
Но блеснувшая между деревьями прогалина заставила его остановиться на опушке, он почуял, что враг совсем близко, и хотел вернуться, но в это мгновение раздался сухой треск выстрела, и благородное животное, сделав отчаянный прыжок вперед,
пало головой прямо в траву.
Неточные совпадения
Он
спал на
голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под
головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Долго раздумывал он, кому из двух кандидатов отдать преимущество: орловцу ли — на том основании, что «Орел да Кромы — первые воры», — или шуянину — на том основании, что он «в Питере бывал, на полу сыпал и тут не
упал», но наконец предпочел орловца, потому что он принадлежал к древнему роду «Проломленных
Голов».
И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи
голову,
упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена.
— Не очень пьян, не
упадет? — покачивая
головой, сказал Свияжский.
Но чем громче он говорил, тем ниже она опускала свою когда-то гордую, веселую, теперь же постыдную
голову, и она вся сгибалась и
падала с дивана, на котором сидела, на пол, к его ногам; она
упала бы на ковер, если б он не держал ее.